— Брось валять дурака, Чибисов. Говори на своем родном языке. Кто ты такой, мы хорошо знаем, большевистская сволочь.

— Я англичанин Палмер, — продолжал возмущаться по-английски Алек. — Немедленно отпустите меня, иначе вы будете иметь большие неприятности. Я вас предупреждаю. Прекратите ваши фокусы с оружием!

Вокруг них начала собираться толпа любопытных. Нашелся кто-то знающий английский язык. Он все перевел Буткевичу.

— Не мешайтесь не в свое дело. Я и без вас прекрасно понимаю, что он говорит. Это большевистский агент. Будет лучше, если вы поможете мне отправить его в контрразведку. Эй, рядовой! — окликнул Марк появившегося в толпе солдата. — Извозчика и стражника — быстро!

Алек сохранял внешнее спокойствие, гневно бормоча по-английски:

— О, проклятая страна! Дикари! Идиоты!

Иногда он взглядывал на Тину. Она стояла тут же и горящими от возбуждения глазами наблюдала за происходящим. В ее взгляде Алек читал: «Как интересно! Что же ты теперь будешь делать? Сумеешь ли выстоять?»

Подъехал извозчик со стражником на подножке.

— Садись! — скомандовал Буткевич. — Тина возвращайся домой. Я займусь этим делом.

— Я поеду с тобой, Марк, — сказала Тина. — Наверное, потребуются и мои показания.

— Ну, тогда бери второго извозчика и приезжай на Екатерининскую. Пошел!

Через пятнадцать минут пролетка остановилась у красивого здания на Екатерининской площади. Буткевич показал часовому свои документы, назвал какую-то фамилию. Дежурный провел всех в коридор, попросил подождать.

Одна из дверей отворилась. Вышел щеголеватый пехотный капитан, пригласил Буткевича в кабинет. Скоро дверь снова приоткрылась, и капитан распорядился:

— Ввести арестованного!

Алек в сопровождении стражника вошел, уперся глазами в капитана и вдруг обрушил на стол страшнейший удар кулаком. Офицер отшатнулся, а Алек заорал по-английски:

— Вы когда-нибудь кончите комедию? Идиоты! Я Палмер! Палмер, представитель фирмы «Викерс». Вот мои документы. — Он выбросил на стол несколько бумажек. — Что хочет от меня ваш сумасшедший? Принял за кого-то другого! У меня есть паспорта, мои и жены. Я живу в Лондонской гостинице, в двадцать седьмом номере! Я приехал лично к генералу Деникину.

Алек кричал все громче и громче. Капитан непонимающе глядел на Буткевича.

— Притворяется, сволочь, — уверенно сказал Марк. — Надо допросить. Мы сразу выведем его на чистую воду. Есть переводчик? Парочку перекрестных вопросов, и он заговорит по-русски. Я помогу вам. Мы с ним учились в реальном в Риге. Его знает и моя жена. Если нужно, она…

Капитан взялся за телефон, покрутил ручку.

— Зайдите ко мне, пожалуйста, Никодим Петрович. Да, срочно.

В кабинете появился седовласый военный без знаков различия на английском коричневом френче.

— Вот поговори с ним. Выдает себя за англичанина.

— Да что вы с ним цацкаетесь, капитан? Я вам голову даю на отсечение, что он большевистский агент. Допросить его с пристрастием, и вся недолга. А вы тут цирлих-манирлих разводите!

— Успокойтесь, господин Буткевич, — с раздражением произнес капитан. — Не учите меня, что и как надо делать. Допросите его, Никодим Петрович, по форме.

— Я еще раз повторяю вам, что только позавчера прибыл из Стамбула на пароходе «Русь», — снова сказал Алек. — Ехал вместе с князем Магаловым и полковником Луговицким. Затребуйте в гостинице паспорта и немедленно освободите меня. Я буду жаловаться лично генералу Деникину и вообще прекращаю всякие дела с вашим правительством, если здесь такое сборище болванов и кретинов… Как будто нет другого способа проверить меня, чем тащить в вашу вонючую контрразведку… Передайте все офицеру.

Никодим Петрович перевел слова Палмера капитану.

— С кем? С кем, говорит, ехал? — оживился офицер. — С Луговицким? Сейчас проверим.

Он куда-то позвонил.

— Прошу меня извинить, господин полковник. Говорит капитан Жихарев из контрразведки. Мы задержали как большевистского агента некоего Палмера… — Он подробно начал излагать обстоятельства ареста. — Он утверждает…

По мере того как Жихарев получал ответы с другого конца провода, лицо его становилось озабоченным.

— Да, да… Понимаю, понимаю. Вы так считаете?.. — Капитан в замешательстве потер переносицу. — Благодарю вас, господин полковник… — Он положил трубку. — Вы можете быть свободным, поручик. Оставьте нам свой адрес. Мы вас вызовем, если понадобится. И не беспокойтесь. Мы все выясним, а этого субъекта не выпустим из поля нашего зрения. Мы благодарим вас…

— Чего там еще выяснять?.. — возмутился Буткевич. — И так все ясно, а вы…

— Я прошу вас, — уже строго сказал капитан, и Буткевич молча покинул кабинет.

В коридоре его ждала Тина:

— Ну что? Как он держался?

— Нет, я ничего не понимаю! Боже, какие дураки! — взорвался Марк. — Они, кажется, поверили, что он англичанин. Ведь мы же не могли ошибиться? Я этого дела так не оставлю. Пойдем, Тина. Есть еще места, куда мы можем сообщить о наших подозрениях. Только бы эти размазни не выпустили его.