Я не могу сказать, что отец воспитывал нас прямо-таки с жестокой строгостью. На самом деле он был очень добрым и мудрым человеком, никогда не отказывал в обещанном и часто объяснял причину своего отказа.

Был случай, который запомнился мне на всю жизнь:

Учился я тогда в девятом классе и попросил папу купить мне джинсы (они тогда только появились и стоили достаточно недёшево). Притом я сказал ему, что почти у всех в классе они есть.

– Почти или у всех? – спросил он.

– Почти, – ответил я.

– Ну вот, когда будут у всех, я тебе на следующий же день куплю.

– Но почему?

– Дело в том, что ты не чувствуешь себя ущемлённым, потому что знаешь, что можешь иметь эти джинсы хоть завтра. А в классе есть дети, чьи родители просто не в состоянии купить их. Неужели тебе это безразлично? Они же твои одноклассники, твои товарищи…

Не согласиться с этим было невозможно…

Некоторые свои отказы отец не объяснял, просто говорил:

– Будешь постарше – скажу, если сам не поймёшь.

Мне иногда кажется, он чувствовал, что проживёт недолго, и, как старшему сыну, старался передать весь свой опыт, всё своё понимание жизни. Такое откровение происходило лишь когда мы были наедине, без свидетелей. Приведу пару примеров:

– Когда-нибудь и у тебя будут дети, и мне хотелось бы, чтобы ты был в состоянии исполнить любое их желание. Но дети должны знать, что на любую их просьбу существуют два ответа: «да» и «нет». Этому никогда не научишь, если не отказывать им в некоторых не столь важных для них вопросах. При этом я не учитываю те отказы, где ты в принципе не согласен с их желанием или оно может быть им только во вред.

Или:

– Будь всегда настоящим мужчиной. Жизнь никогда не бывает ровной. Не опускай голову и не падай духом при неудачах или если наступают трудные времена. Ищи пути исправить положение. И никогда не задирай носа, когда всё у тебя даже лучше ожидаемого и ты на высоте. Веди себя всегда ровно.

…Умей делать добро людям, особенно родным и близким. Даже самому неблагодарному когда-нибудь будет стыдно за себя. Настоящий мужчина не только тот, кто умеет работать и зарабатывать (мужчина обязан это делать), а тот, у кого не дрожит рука, когда он лезет в карман за деньгами. Мы зарабатываем для того, чтобы жить, а не для того, чтобы копить.

…Никогда не забывай добро (даже в самых мелочах), сделанное тебе, но старайся не держать в памяти помощь, оказанную тобой.

Таких примеров можно привести очень много, и большая часть этих советов и наставлений стали правилами моей жизни.

В чём нам не было отказа – так это в книгах: у нас были собрания сочинений отечественных и зарубежных авторов, всякого рода учебники, энциклопедии и энциклопедические словари, серии книг мировой классики и приключений. Хочу сказать: читать нам было что.

Учился я хорошо и, забегая вперёд, скажу, что музыкальную школу окончил с отличием, а среднюю – с серебряной медалью. Но никогда не кичился этим и не считал себя лучше других.

С большинством одноклассников (а в будущем с однокурсниками и коллегами) у меня всегда были хорошие, тёплые отношения, которые сохранились по сегодняшний день. Я не отрывался от коллектива и «при необходимости» шкодил вместе со всеми. За последнее мне дома (для приличия) читали нотации, но особо не ругали, т. е. с пониманием относились к этому.

Больше всего меня расстраивал запрет на любые поездки за город или походы с ночёвкой. Оставаться на ночь можно было только у деда. Конечно, нам разрешали выезжать с классом на экскурсии, делать какие-то вылазки на берег моря или в горы, но обязательно с преподавателями и без всяких ночёвок. И так было до окончания полной средней школы. Даже когда в девятом классе меня наградили за хорошую учёбу бесплатной поездкой на Кремлёвскую ёлку в Москву, отец категорически запретил. И опять: «Всему своё время».

Притом уговаривать или убеждать его было абсолютно бессмысленно. Его «да» или «нет» никогда не менялись. Существовало иногда ещё вызывающее надежду «посмотрим», и здесь всё зависело как от нашего поведения, так и от настроения папы при повторном обращении за разрешением.

Пожалуй, за все годы до поступления в институт помню единственный случай, когда меня без родителей отпустили в Тбилиси на концерт Дружбы Закавказских республик, куда я попал, победив на конкурсе в музыкальной школе. Мне было всего 10 или 11 лет (в музыкальной школе я учился с шести лет, поэтому классом выше). Определённую сумму денег на расходы дали моей учительнице и объяснили ей, на что именно она может мне их выделять.