Сейчас представляю себе, как смешно я выглядел по возвращении со своими подарками. Во всяком случае, учителя умирали со смеху. Но папа очень гордился и хвалил меня.

Подарки были для всех, начиная от деда и кончая сестрёнкой, но что! Просто для примера: под впечатлением покрытых маком гор маме – одеколон «Мак», папе – какие-то копеечные запонки, брату и себе – военные пуговицы со звёздочкой и кокарду, бабушке – что-то вроде абразивной или металлической губки для чистки кастрюль. Однако отец гордился тем, что никто не забыт и почти ничего не потрачено на пустые прихоти.

Шли годы. Мы становились старше.

Иногда на лето, когда было возможно, папа отправлял нас с мамой на отдых. Не на острова, как это принято сейчас, а не очень далеко: в какую-нибудь деревеньку за городом или на Северном Кавказе, где мы снимали комнату в домике на месяц или полтора.

И лишь дважды (притом подряд) – когда я окончил неполную среднюю школу (восьмилетку) и после девятого класса – мы всей семьёй поехали сначала в длительное путешествие: Москва – Ленинград – Рига – Таллинн – Баку, а в следующем году отдыхали в Подмосковье в посёлке Дружба Мытищинского района, притом возвратились домой на теплоходе «Сухона» по Волге через Ростов-на-Дону…

Долгие годы отец готовился к этому и хотел сделать так, чтобы нам навсегда запомнились эти поездки, особенно первая.

Должен отметить, что ему это удалось. Мы посетили почти все музеи и достопримечательности в этих городах, жили в очень хороших гостиницах, знакомились с историей каждого города. Именно тогда я очень полюбил Москву и Ленинград. И скажу честно: Москву больше. Ленинград как-то давил своей стариной, это был город-музей. Москва же давала полную свободу душе своими широкими проспектами и современностью.

Отдых в Подмосковье оставил не меньше впечатлений: во-первых, потому, что папа, как и в предыдущий раз, всё время был с нами; во-вторых, зная о нашем отношении к Москве, он постарался показать нам все исторические закоулки столицы, и, наконец, в-третьих, это незабываемое путешествие на теплоходе и знакомство со своеобразием городов Поволжья.

Здесь же, на теплоходе, мы познакомились с замечательной пожилой семейной парой Коробьиных. Это были высококультурные коренные москвичи, и, насколько я помню, их звали Александр Александрович и Анна Ивановна. Будучи одним из первых лётчиков страны, он рассказывал об очень многих интересных событиях, свидетелем и участником которых был сам. Мы подружились и переписывались с ними до конца их жизни, пока однажды не получили ответного письма…

Конечно же, нельзя вспоминать эти незабываемые времена, не описав июльскую красоту природы Подмосковья и Поволжья. Но я этого делать не буду по простой причине: нет таких слов, чтобы можно было это передать.

За время этих двух поездок изменилось и отношение ко мне отца. Именно тогда начались его откровенные теоретические «уроки жизни» – он отвечал на все мои вопросы, порой очень щекотливые.

Последние два года обучения в школе были очень напряжёнными. Свободного времени практически не оставалось. Оценки внушали надежду на окончание школы с медалью. Это давало шанс в случае сдачи первого вступительного экзамена на отлично быть зачисленным в институт вне конкурса без сдачи остальных экзаменов. При этом не имело значения, золотая медаль или серебряная. Ещё одним стимулом было то, что отец обещал в этом случае разрешить мне самостоятельно поехать в Москву.

Теперь мы жили в прекрасной трёхкомнатной квартире, которую приобрели с появлением первых кооперативных домов. О таких условиях для занятий можно было только мечтать! По натуре медлительный, я мог проводить время с книгами до глубокой ночи. Однако моя медлительность оправдывалась доскональным изучением предметов, и приобретённые знания остались со мной на десятилетия.

Одной из главных проблем в этот период был выбор профессии. Должен отметить, что сегодняшним детям можно позавидовать: они уже в 5–6 классе знают, кем хотят стать. К тому же появилось много новых, незнакомых нам факультетов и специальностей: одни из них более конкретные и понятные, другие, типа «менеджмент», не говорящие ни о чём. И в наше время было очень много красивых названий, а что это такое – большой вопрос…

За несколько лет до этого, когда оканчивал музыкальную школу, я уже отстоял своё право не стать музыкантом – во-первых, это не было моим желанием, а во-вторых, я не считал себя талантливым в этой области (хотя преподаватели пытались надавить на меня). Благо мой папа с самого начала сказал, что в двух вопросах может быть только советчиком, но никогда не будет настаивать в выборе профессии и в выборе друга жизни, то есть жены. И он объяснял, что в обоих случаях это – на всю жизнь, поэтому, чтобы никого не обвинять в будущем, я должен принять решение сам.

Мечты мои бросали меня из стороны в сторону. Больше всего хотел стать врачом-хирургом; было много бредовых идей, и я считал, что в основном медицина – это хирургия. Если до конца быть честным – и сейчас, может быть, глупо, но считаю так.

Главной несбыточной мечтой, которая уйдёт вместе со мной в мир иной, было построить абсолютно безопасный для жителей город будущего с широчайшими проспектами и улицами с отдельными полосами для велосипедов, автобусов, машин специального назначения, где можно будет ехать на высоких скоростях со стопроцентной гарантией не столкнуться с пешеходом, где не будет похожих друг на друга зданий. И главное, я имел план, как это сделать. Однако наивно предполагать, что кто-либо может выделить из бюджета такие деньги. ТАМ (у БОЛЬШИХ людей) абсолютно другие цели…