— Да ей даже идти некуда, — вторила ей Лагуна, — она же местных терпеть не может. Все время меня ругает, что я с ними слишком много времени провожу…

— А может, того? — испуганно предложила Джулия. — Свалилась со скал в море…

Она вся была в движении и пританцовывала на месте, готовая бежать и искать, и даже легонько тянула Тэссу за рукав, нерешительно намекая на то, что, может, хватит стоять на месте.

Тэсса бежать и искать не торопилась, потому что точно знала: от лихорадочных метаний туда-сюда пользы не будет.

— Вряд ли, — сказала она задумчиво, — в нашем море можно просто так взять и утонуть.

Хотя, наверное, даже существо, обитающее в местных водах, не защитило бы девчонку, вздумай она разбиться о скалы.

Тэссе очень мешало чужое суетливое волнение, она пыталась сосредоточиться — нет, разумеется, не нюхать воздух или вставать на след, все же инквизиторы не являлись собаками-ищейками, а просто понять, что именно не так с этим вечером.

А потом она поймала тонкую ниточку тумана, которая едва заметно клубилась по земле, сгущаясь у подножья скал.

Неоткуда было взяться туману в ясную и прохладную погоду, и Тэсса пошла за этой нитью, махнув переполошенной Джулии, чтобы они с Лагуной не ходили за ней.

Конечно, Джулия тут же заметалась по полянке кругами — у этой женщины стресс выходил бестолковой беготней.

Чем выше поднималась Тэсса, тем гуще становился подозрительный туман, а видимость неудержимо стремилась к нулю. Хорошо, что она помнила здешние тропы наизусть.

Мэлоди стояла на самом краю, и понадобилось приблизиться к ней вплотную, чтобы разглядеть, какое у нее дикое очумелое лицо.

— Тэсса Тарлтон, — выдохнула девчонка, — кошмар моих кошмаров!

Тут она сморщилась и совершенно неожиданно разревелась, как трехлетка.

Ну приплыли, в полной панике подумала Тэсса, и что теперь делать?

За годы инквизиторства довелось повидать многое, но такой сложной задачи жизнь ей до этого не подкидывала.

— И чего сейчас началось? — хмуро, на манер Фрэнка, спросила она.

— Я спятила-а-а, — провыла Мэлоди, — сначала тру-у-уп на столе, а он говорит — жду-у-у, пока воскре-е-еснет, а теперь я голоса-а-а слышу-у-у…

Как ни странно, Тэсса мигом все поняла.

— Бедный мальчик, — огорчилась она. — Казалось бы — восстал из мертвых, живи да радуйся. А у него теперь целая настоящая психологическая травма, Веронику он теперь сторожит, ох, вот Одри влипла. А что касается голосов, так это с тобой родственничек нашей Мэри Лу пообщаться решил. Он у нас в последнее время хандрит и ищет друзей.

Казалось бы, сейчас бы Мэлоди и успокоиться, но она почему-то разревелась еще гуще.

И пришлось Тэссе замедляться и рассказывать все подробно.

Это было скучно, ей хотелось вернуться побыстрее домой, а не возиться с перепуганной девчонкой, но вместо этого она объясняла про Моргавра и про то, как привезла Джеймса хоронить, а тот возьми да оживи в гараже.

Мэлоди теперь только икала, круглыми, как у совы глазами, таращась на Тэссу.

— Так это подводное существо подарило вам ту блестяшку? — спросила она, внимательно все выслушав.

— Ага.

— А мне оно тоже что-то подарит?

— А чего ты хочешь?

Тут Мэлоди задумалась и думала так долго, что Тэсса совсем затосковала.

— А вы можете, — вдруг спросила девчонка, — вот это дерево сломать?

— Что? — изумилась Тэсса.

— Хотя оно слишком хлипенькое… У кладбища толстый платан растет, вот его можете сломать?

— Ну, предположим, могу, — осторожно ответила ничего не понимающая Тэсса. — А зачем?

— Круто, — помолчав, признала Мэлоди, — а как вообще стать инквизитором?

О, наконец-то дошло до Тэссы, да тут нужна Фанни.

Разговоры по душам — ее стезя.

Она может только… ну вон платан сломать.

— Орден сам выбирает себе учеников, — сухо сказала она, — а нам пора вниз. Твоя тетя там с ума сходит.

— Да ну, — не поверила Мэлоди, — она только обрадуется, если я куда-нибудь денусь. Хлопот меньше.

— Хлопот с тобой целый вагон, — согласилась Тэсса и прикусила язык. Вроде как такое нельзя говорить подросткам.

Чтобы сбежать от этих неловкостей, она торопливо развернулась и замерла глядя вниз, на деревню.

Замка на скале не было.

Вот совсем.

Не светились окна, не выделялся остроконечный силуэт башни.