На выходе из здания «высотки» столкнулся с Ольгой, которая несла в руках какие-то лекарства и мази.

– На вылет Сер… эм… лейтенант Родин? – быстро сказала она, переходя на официальное общение.

Да что такого должно было произойти? Не понравился секс? Или конфеты?

– Да, Оль. Слушай, мы в прошлый раз…

– Бегите быстрее. Удачи! – перебила она меня и прошла в здание, будто и не было никогда ничего между нами.

– Удачи только неудачникам желают, Ольга Онуфриевна! – бросил я ей вслед и трусцой побежал к самолёту.

Марк в это время уже занимал своё место в кабине, а мне ещё нужно было экипироваться и осмотреть свою машину с бортовым номером 43. Боевая зарядка сегодня две Р-13М и Р-60М. Для полётов на прикрытие бомбёров самое то.

Смотрю на стоянку Су-17. Там тоже движение, поскольку готовят четыре самолёта для удара. Техники, спотыкаясь об трещины в бетоне, тянут тележки с РБК-250. Время идёт на секунды.

Барсов уже кричал, чтобы все отошли от самолёта. Сейчас он будет запускаться.

– Марк, не торопись, – кричу я ему, но голос тонет в шуме машины аэродромного передвижного агрегата, расположившейся между нами.

– Окаб, 301й, готов к запуску, – слышу я в наушниках шлемофона.

– 301й, ответь 302му, – запросил я Марка.

– Ответил.

– Наши ещё не запустились. Не торопись. Топливо экономим, – сказал я, смотря на самолёт Марка.

– Чего ждать? Раньше выйдем в район, осмотримся, – ответил он и снова запросил запуск уже для нас двоих. – Окаб, 301й, 302й, запуск.

В эфире пауза, отведённая специально для обдумывания руководителем правильности запуска истребителей прикрытия. Возможно, и с пунктом управления на борту Ан-26 согласовывает.

– 301й, 302й, запускайтесь. Мотор предлагает две зоны дежурства занять. Номера 16 и 26. Как приняли? – передал нам информацию руководитель полётами.

– 301й, принял. В зону 16.

– 302й, принял. Для работы зона 26.

Мотор – был позывным пункта управления Ан-26РТ, а сам Хреков продолжал быть 001ым. Вместо одной зоны на двоих, нам дали две. Странное решение, особенно если мы должны будем отпугивать пакистанские истребители. Район нашей работы находится всего в 35 километрах от границы.

После всех предполётных действий мы вырулили на полосу и готовились взлетать. Интервал был определён в две минуты между нами. Ведущим пока никто из нас не допущен летать, нет должной подготовки, так что пойдём по одному.

Взлетаю первый, разворот с набором высоты и беру курс на восток. На взлёте бросаются в глаза статуи Будды в районе Бамиана, а также знаменитый пещерный храм в скале.

– Окаб, 809й, готовы к запуску, – слышу я, как запрашиваются вертолёты ПСО, которые будут обеспечивать наш вылет в районе работы.

– 809й, команда от Мотора не вылетать. Перенаправят с другого направления на обеспечение, – передаёт информацию руководитель полётами.

Что за дела начинают происходить? Удар будет наноситься чёрт знает где от ближайших вертушек.

– Окаб, я 809й, подтвердите отмену вылета? – переспросил командир вертолёта, который сам не поверил в такое бездумное распоряжение.

– 809й, я Окаб, команду от Мотора подтверждаю.

Вот так и оставили нас одних с Марком. Бомбёры, если судить по радиообмену, так и не начали запускаться, а мы уже жгём керосин, выскакивая на 8000 метров.

Спустя несколько минут перешли на канал управления Мотора и вышли каждый в свою зону работы.

– 302й, зону дежурства занял. Высота 7500, – доложил я офицеру боевого управления.

Смотрю по сторонам, пытаясь запомнить ориентиры границы Афганистана. Один раз мне уже приходилось бывать рядом с «ленточкой». Тогда всё закончилось взаимными угрозами с моей стороны и пакистанцев.

Вглядываясь дальше на Восток, я так и жду, что оттуда прилетит кто-то и начнёт пугать своим «грозным» видом. Пару раз даже намеревался доложить, что наблюдаю посторонних, но, присмотревшись и немного выскочив из зоны, обнаруживал там пустоту.

Су-17е, тем временем взлетели и вышли в район работы. Офицер боевого управления снижает нас на 5000, чтобы мы могли лучше контролировать работу своих товарищей.

Смотрю, как звено заходит с севера и с юга, выполняя сброс РБК.

На склонах ущелья вижу небольшие вспышки от осколочных бомб. За ними идёт ещё одно звено, работающее уже ФАБ-500ШН. Заход на цель, и вот уже в воздухе видны парашюты штурмовых бомб.

Нас снижают уже на 4000, и теперь отчётливо видны взрывы, столпы дыма, круги ударной волны, всплески от падающих крупных осколков. На подходе ещё одна группа. Интересно чем они будут работать?