Так, в канонических Евангелиях последователи Иисуса часто называются его «учениками» (mathetai) – 67 или 68 раз у Матфея, 44 раза у Марка, 34 раза у Луки и 73 раза у Иоанна. Кроме того, есть ссылки на «учеников» Иоанна Крестителя (Мф. 9:14; 11:2; 14:12; Мк. 2:18; Лк. 5:33; 7:18–19; 11:1; Ин. 1:35, 37; 3:25; 4:1), на «учеников» фарисеев (Мф. 22:16; Мк. 2:18), на «учеников» Моисея (Ин. 9:28) и на отношения между учениками и учителями в целом (Мф. 10:24–25; Лк. 6:40). В Деяниях «ученик» встречается в мужском роде около 28 раз, почти всегда в широком, всеохватывающем смысле для обозначения верующих в Иисуса, как мужчин, так и женщин, в определенном месте (напр., 6:1–2, 7; 9:1, 19, 25, 26, 38 и т. д.), хотя также трижды со ссылкой на конкретного верующего (Анания из Дамаска [9:10]; Тимофей из Листры [16:1]; Мнасон из Иерусалима [21:16]). Только в Деяниях 9:36 используется женская форма слова ученик – «ученица» (mathetria), в отношении Тавифы из Иоппии, которую Петр воскресил из мертвых. Глагол «быть/стать учеником» (matheteuein) встречается три раза у Матфея (13:52; 27:57; 28:19) и один раз в Деяниях (14:21).

Глагол «следовать» (akolouthein) и его причастие «те, кто следовали» (hoi akolouthountes), конечно же, часто встречаются в Евангелиях в отношении толпы, которая бежала за Иисусом и толпилась вокруг него (напр., Мф. 4:25; 8:1; 12:15; 14:13; Мк. 5:24; 10:32; 11:9; Лк. 7:9; 9:11; Ин. 6:2). Но они также используются евангелистами 14 раз в религиозном смысле следования за Иисусом в качестве Его ученика (Мф. 8:19; 9:9; 19:21, 27, 28; Мк. 1:18; 2:14 [дважды]; 8:34; Лк. 5:11, 27, 28; Ин. 1:40, 43). Причастие с аналогичным значением используется в Откровении Иоанна в отношении 144 000, которые «следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел» (14:4; ср. также использование глагола в связи с «воинствами небесными», которые следуют за Всадником «на конях белых» в 19:14).

Однако, за исключением четырех Евангелий, Деяний и одного-двух случаев в Откровении, слова «ученик» и «последователь» в остальной части Нового Завета, как правило, отсутствуют. Скорее, в Новом Завете мы имеем (1) утверждения о природе подлинного христианского существования, (2) увещевания, призывающие применять истины этих утверждений на практике (чаще всего в посланиях Павла, но также в 1 и 2 Посланиях Иоанна, с использованием глагола peripatein, «ходить» или «проводить жизнь»), и (3) призывы (явные или подразумеваемые) к верующим быть «подражателями» (mimetes, или с глаголом mimeomai) и/или отражать в своей жизни «пример» или «образец» (typos, hypotyposis) апостола Павла, Иисуса Христа или даже самого Бога. Иногда также звучат призывы подражать или отражать пример представителя апостола, какой-либо церкви или группы церквей. Но в каждом случае, будь то использование слова «ученик» и глаголов «быть/стать учеником» или «следовать», понятия подражания, примера или образца, или заявления и увещевания относительно подлинного христианского существования, на первый план выходят учения о христианском самопонимании и практике. И в каждом случае, будь то в Евангелиях и Деяниях или в других писаниях Нового Завета, эти учения находятся в совершенно конкретных контекстах, как исторических, так и идеологических. Поэтому важно толковать новозаветные представления христианского самопонимания и практики с точки зрения как их универсальных качеств, так и их конкретных ситуативных особенностей, как их совпадающих соглашений, так и их различий.

Наши английские словари определяют слово «образец» как «Что-либо предложенное для подражания; архетип; пример; то, что должно быть или подходит для копирования или подражания» (Вебстер) или «1. Дизайн, план, модель и т. д., по которому должна быть сделана вещь; 2. Оригинал для подражания; образец, модель» (Оксфорд). Все эти определения имеют некоторое отношение к рассматриваемой теме, хотя, очевидно, те, которые относятся больше к людям, чем к вещам, и к поведению, чем к механике, имеют большую убедительность. Используя множественное число «образцов», мы хотим сказать, что в Новом Завете можно найти множество разнообразных портретов, изображений и презентаций, которые напрямую говорят о вопросах христианского самопонимания и жизни, или, говоря более кратко, о теории и практике христианского ученичества.

Главный тезис статей этого тома заключается в том, что каждый из авторов Нового Завета представляет концепцию христианского ученичества в манере, связанной с его собственным идеологическим фоном и перспективами, предполагаемыми потребностями и пониманием его аудитории, а также конкретными деталями рассматриваемой ситуации. Автор может, когда пишет для разных аудиторий в разных обстоятельствах, даже выражать себя несколько по-разному по одному и тому же вопросу, обуславливая то, что он пишет, тем, что он воспринимает как потребности своей аудитории. Это означает, что, несмотря на наличие определенного «чувства центра» среди презентаций различных авторов Нового Завета, каждое из их сочинений также будет иметь свой собственный уникальный и характерный способ изображения подлинного христианского существования.

Таким образом, разнообразие в рамках преемственности является рабочей гипотезой данного тома. Будут выделены различные компоненты, найденные в изображениях различных авторов Нового Завета, без какой-либо попытки редукционизма. Будут изложены и настоятельно предложены различные модели, без претензий на строгую исключительность. Есть надежда, что благодаря более полному и качественному представлению библейских данных по этому вопросу, возникнет более глубокое, широкое и истинное понимание христианского ученичества. И о чем мы молимся, так это о том, чтобы благодаря такому истинному пониманию христианская религия стала более эффективной и действенной.

Итак, далее следуют попытки ряда первоклассных ученых Нового Завета рассмотреть тему, которая сегодня волнует (или должна волновать) христиан, и сделать это так, чтобы она была понятна интеллигентным мирянам, студентам-теологам и священнослужителям. В каждой главе есть «Избранная библиография» для дальнейшего изучения, причем многие из приведенных работ являются основополагающими для самих статей. Но статьи будут лишены сносок, содержащих обсуждение конкурирующих позиций или вспомогательных материалов. Документация сведена к минимуму и приводится в сокращенном виде в скобках в тексте, когда это кажется абсолютно необходимым.

Аналогичным образом, научное обсуждение множества критических вопросов и методологий толкования, связанных с изучением Нового Завета, сведено к минимуму. Такие вопросы немаловажны, но цель данного тома – объяснить, как различные авторы Нового Завета изображали христианское ученичество, а не стать научным исследованием критических вопросов или методологий, которые могут быть связаны с этой темой. Разумеется, ни одна значимая тема Нового Завета не может быть рассмотрена без принятия определенных критических позиций и определенных методов интерпретации. Авторы статей, представленных в этом томе, хорошо это знают, и поэтому были достаточно откровенны в своем подходе к важнейшим вопросам и в своих предложениях относительно различных методов интерпретации. Они постарались использовать традиционные обозначения (напр., авторства), общепринятую лексику (в отличие от развитого жаргона академического мира) и стандартные методы, опираясь на плоды современного библейского исследования и давая основные обоснования занятых позиций, но не пытаясь широко взаимодействовать с другими взглядами или придать своим позициям высокоученые нюансы.