–А как они летают? – полюбопытствовал Саша

– Точно не знаю, – отмахнулась Настя. – В них встроен гравидиск, принцип тот же, что и у вимм. Их изобрели тысячелетия назад, с тех пор и используют.

–Что-то ты плохо в школе училась, – съехидничал Румянцев, с утра мучающийся похмельем.

– Я же не техноас, – огрызнулась она.

– А кто тогда?

– Я уже объясняла, – раздражение в ее голосе сменилось нетерпением. – Двуликая, из клана райзе. Больше вам знать не положено.

За городом цепочкой расположились уже знакомые серебристо-голубые купола.

– Пищевые станции, – ответила Настя на очередной вопрос, поступивший от Саши. – Белок выращивают в специальном растворе.

На помятой с утра физиономии Румянцева отразился ужас.

– То есть ты хочешь сказать, что тот роскошный кусок жареной телятины, который я съел буквально полдня назад, на самом деле…

– Искусственно выращенный имитатор, – закончила за него райзе. – У нас даже птиц живьем не едят, разве что совсем уж дикие кланы.

– Почему? – изумился Саша.

– Нечистая пища. Нельзя есть себе подобных, – ответила та.

– То есть, вы вообще не едите животную пищу? – спросила Юлька. – А молоко, которое мы пили? А яичница? На вкус она ничем не отличалась от нашей.

– Как раз это – нормальная натуральная пища. И очень здоровая, – усмехнулась Настя.

Она шла впереди и торопила свой маленький отряд, изрядно перебравший накануне. За вторым графином последовал третий, и даже сдержанная Юлька с утра еле встала с похмелья. Ночью снились откушенные руки, злобная серо-рыжая тварь, гигантская хищная птица, доедающая остатки человечинки. Утром Румянцева пришлось опохмелять, Саша мужественно попугал унитаз и гордо заявил, что готов на все.

По дороге Настя коротко рассказывала о мире, в котором они оказались. Назывался он Ар Соль, делился на Солнечные и Подлунные Земли. Солнечных Земель было шесть, Подлунных – две. Размещались они в разных пространствах, но представляли собой один мир, бывший когда-то очень давно, много тысячелетий назад, частью Земли. Ее здесь так и назвали – Старой Землей, да еще иногда – Основой.

Населены земли были множеством рас, которые условно делились на три большие группы – расы разумные, расы низкоразумные, и расы дикие. Из них формировались две другие очень важные категории рас – расы постоянные, те, которые имели всего один облик, и расы двуликие, умевшие принимать второй, схожий со звериным, облик. Впрочем, ничего истинно звериного в этой второй ипостаси разумных Двуликих не было, кроме, разве что, необычной внешности, зато второй облик давал им особые способности – развитое обоняние и отличное от человеческого осязание, иное зрение, повышенную выносливость и гибкость и прочие необычные качества.

– Кстати, помнишь ту девочку в деревне, похожую на маленькую лисичку? – обратилась Настя к Юльке. – Тебе не показалось. Дети-Двуликие не очень хорошо контролируют свою человеческую ипостась. Она – кицу. Там вся деревня кицу, ассаров, то есть обычных людей, мало.

– То есть, тот, кто напал на меня, вполне мог быть… человеком? – со страхом в голосе спросил Румянцев. – Соседке, например, рожа моя не понравилась или еще там чего…

Настя пожала плечами.

– Может быть. Рас – множество, добрая половина из них – низкоразумные. Кстати, большинство Двуликих ведет себя более цивилизованно, чем люди. Их, знаешь ли, лучше воспитывают.

– Ага, не откуси лапу ближнему своему, – проворчал Румянцев. – Оно и видно.

– Так вот, возвращаясь к тому инциденту в деревне кицу, раз муж Ригды был охотником, значит, в том месте много диких рас, популяцию которых приходится контролировать очень жесткими способами.

– Как?– поинтересовался Саша

– Отстреливать, – рыкнула она. – Приграничье – особое место. Это самая старая из Земель и самая большая по территории, самая разнообразная в плане климата, обитателей, культуры. Следующий по старшинству – Ар Лессен, где мы сейчас и находимся. Это так называемые Срединные Земли, самые густонаселенные. Столица земель расположена именно здесь. Называется – Рузанна. Тут еще находится резиденция Главы Вечных, Вагабра. Его истинный облик – белый олень.

– Это твоя родина? – спросила Юлька.

– Да. Я родилась и выросла в городке неподалеку отсюда. Там до сих пор живут мои родители.

– Мы к ним идем?

Та лишь покачала головой.

– Мы идем к моим… работодателям. Не волнуйтесь, – поспешила успокоить их Нэсте. – Домен Двуликих состоит не из одних только Двуликих. Это просто самоназвание. Вон тот замок – это главная резиденция домена.

Юлька и не заметила, как за разговорами они прошли дубовую рощу. Теперь дорога вела через поля, разделенные каменными изгородями. Впереди, словно вырастая из холма, над полями возвышался огромный замок; казалось, дорога упирается в непроходимые темно-зеленые заросли. Нэсте и Саша еще о чем-то говорили, Румянцев вставлял ехидные реплики, но Юлька уже не могла оторвать глаз от пепельно-серых гранитных стен, шестистенных башен с зубцами, фигур на стенах и фасадах, едва различимых издалека, залитых яркими солнечными лучами. От одного взгляда на это величественное и мощное сооружение на душе появилась необъяснимая тревога. Только сейчас она ясно осознала – домой им не вернуться, ни в ближайшее, ни в последующее время. И хорошо, если они вообще останутся в живых. Им нечего предложить власть имущим такого похожего и одновременно непохожего на родной мира, кроме грубой неквалифицированной рабочей силы. Даже информация о Старой Земле им скорее всего не нужна – у них есть соглядатаи, умные и хитрые, обаятельные и расчетливые, способные походя, играючи добиваться того, на что у других не хватает смелости или наглости. Зачем Нэсте привела их сюда? Потому что некуда было идти, ответила она сама себе. Может, Саша для нее все-таки что-то значит? Тогда все ее усилия по спасению их жизней объяснялись очень легко: она спасала Сашу, а их с Румянцевым просто прихватила с собой.

Дорога привела их к массивным воротам. Стены замка, украшенные каменной резьбой, увивал дикий виноград, кое-где были высажены розовые кусты. В зарослях вдоль стен скрывались статуи – изящные женские фигурки чередовались с изваяниями животных. Юлька, разглядев чеканку ворот, едва удержалась на ногах: витраж над дверью изображал уже хорошо известную ей рысь, а ручки двери были сделаны в форме изготовившейся к прыжку лесной хищницы. Слева и справа от ворот сидела точно такая же рысь, что и в храме.