Но затем их сменили другие – о том, как я переживала днями и ночами из-за того, что так и не смогла удержать этого мужчину.

И только позже поняла, что этот мужчина по своей природе неудержим и моей вины в этом нет. Семейная жизнь и серьезные отношения нисколько не подходили для Артема. Он слишком влюбчив и изменял мне без сожаления, словно это было в порядке вещей.

– Так-так, и что это у нас? – недовольным голосом произнесла Каролина.

– Они не дали мне упасть, – улыбаясь, произнесла Ильен. – Оказалось, коньки тут ни при чем. Это я от рождения неуклюжая.

– У вас отличные способности, мисс Ильен! – улыбнулась ей. – До Зимнего Бала остаются еще две недели, так что я уверена, у вас все обязательно получится, и вы поразите гостей своим мастерством!

Уж и не знаю, что такого было в моих словах, но настроение упало у всех детей Вельских одновременно.

– Конечно! Непременно так и будет, – безжизненным голосом отозвалась Ильен, после чего уселась прямиком на лед и принялась снимать мои коньки, а Алекс посуровел и нахмурился.

Я расстроилась, хотя не понимала причины и что именно я сказала не так. Даже извинилась за свои слова.

На это Каролина холодно произнесла, что все в порядке, и завтра они будут ждать меня в это самое время, а сейчас Ильен устала и замерзла, и она отведет сестру в дом.

– Хорошо. До завтра! – отозвалась я, продолжая ничего не понимать.

– До завтра, Рина! – произнесла Ильен.

Она силилась улыбнуться, но лицо у нее было расстроенным.

Неужели они не берут ее на бал, промелькнула в голове мысль. Наверное, в этой семье далеко не все в порядке, а я по глупости полезла со своим уставом в чужой монастырь.

Нужно было держать рот на замке! С чего я взяла, что могу шутить и разговаривать с детьми Вельских на равных? Наоборот, тем самым я только все испортила!

Лишь бы не настолько, чтобы они отказались от уроков…

– Все хорошо, – произнес Алекс, отправившийся провожать меня до калитки. – У Ильен слабое здоровье и иногда у нее случаются приступы. Это похоже на упадок сил, так что....

Врал он не слишком убедительно, но я покивала с самым серьезным видом, сказав, что теперь-то мне все ясно, и впредь я буду очень осторожна и постараюсь не перетруждать его младшую сестру.

– До завтра, Рина! – произнес Алекс уже у калитки. – Буду ждать следующего урока с нетерпением!

Его рука словно невзначай коснулась моей, на что я посмотрела с большим сомнением.

– Конечно, ваша светлость! – отозвалась ровным голосом, убрав руку. – Спасибо, что вы дали мне эту возможность. Ваши сестры великолепны.

– Это ты великолепна, Рина! – с чувством произнес он. – Я уверен, что на том катке в Сели мы встретились не просто так, и вижу в этом знак Богов. У Них на нас с тобой особые планы, и я знаю, что мы обязательно будем…

Не договорил, потому что я отпрянула, так и не дослушав его жаркую речь до конца.

– Простите, ваша светлость, – сказала ему, – но мне нужно идти. Мой младший брат, наверное, уже заждался.

– Иди, – произнес он. Улыбнулся, ничуть не смущенный моей реакцией. – Но знай, что мы, Вельские, своего не упустим. Уже скоро мы с тобой снова встретимся, но совсем в другом месте, и нам никто не помешает.

Вместо ответа я пошла. Выбралась за калитку, которая скрипнула, закрываясь, за моей спиной. Затем, не удержавшись, все-таки обернулась.

На втором этаже у того самого окна до сих пор стояла неподвижная женская фигура и смотрела на меня.

***

Княгиня волновалась.

Замерев, она стояла возле окна гостиной, не спуская встревоженного взгляда со своих детей. И пусть Джастина Вельская за долгие годы семейной жизни привыкла к ударам судьбы и ее лицо с идеальным макияжем привычно не выражало ни единой эмоции, но в груди бушевал пожар.

Она переживала за Ильен.

Как бы сильно Джастина ни пыталась отгородиться от младшей дочери, которую изнутри, словно жуткая болезнь, пожирала такая же жуткая магия, ей так и не удалось этого сделать.

Не получалось абстрагироваться, уговорить себя, что прежней Ильен не существует, потому что это уже не ее ребенок, а Отступник. Так что отъезд и заточение в глуши – лучшее, что они могут для нее сделать.

Куда лучше, чем сдать свою дочь инквизиции.

В этом случае Ильен исчезла бы без следа, как происходило со всеми, кто попадал в застенки мрачной крепости в дальнем конце Акульего Острова. В месте, рядом с которым не селилась ни единая живая душа и где даже деревья летом стояли почти без листьев, а трава росла жухлая и желтая, словно обитель инквизиции высасывала из нее все соки.