Он налил еще по стакану водочки, опрокинул ее как минеральную воду. Дочь его поддержала, поскольку она тянула дай боже. Витя только глазами хлопал. Иногда сильно закусывал губу, чтоб не расхохотаться.

– Так вот, как я уже сказал, значится, мы воевали в тылу врага. Немцы давно оккупировали всю Белоруссию, двинулись на восток, а мы сидим в лесах с оружием в руках в полном, так сказать, окружении и ждем, когда немцы нас возьмут на мушку, когда нас вычислят.

– Вычислили хоть раз? – спросил Витя.

– Нет, ни разу.

– Награды у вас есть?

– О, много наград. Сам Калинин вручал. Он такой старичок, еле на ногах держался, а орден Отечественной войны лично сам прикрепил к моей груди. Так-то. А вы теперь книгу напишите об этом вдвоем с Лизой, она талантливая девушка, можно сказать, так тебе досталась…

– Но он не ценит этого, папочка. Я хочу, чтоб он был таким, как ты, чтоб получал много денег. У нас будет ребенок, ты, папочка, станешь дедушкой скоро. Я поздравляю тебя, папульчик мой дорогой. Давай выпьем за это, и если будет мальчик, я назову его твоим именем, он будет Никандр.

Тесть насупился, налил еще стакан, но не выпил.

– Папульчик, ну поздравь свою единственную и любимую дочь с замужеством. Мой муж… он в будущем… Короче, его ждет великое будущее. Ты вспомни, кем был Ленин! Жалкий эмигрант. А Сталин? Недоучившийся священник. И что же? Сами себя назначили гениями. Мой Витенька точно так же поступит.

– Ты не трожь Ленина и Сталина. Это гении. Их человечество ждало на протяжении тысячелетия, а твово голяка никто нигде не ждет. Так что рано тебя проздравлять, и детей заводить рано, – пробурчал он. – Как же ты книгу напишешь, если у тебя карапуз будет расти? – Он с каким-то укором посмотрел на ненавистного зятя-голодранца, который так коварно втесался в его семью и уже успел сбацать ребенка, чтоб его не могли выгнать из дому. – Это ты все виноват, голодранец. Ишшо на работу не устроился, а уже детей штампуешь… голь перекатная. Если бы ты в партизанах служил – ты был бы совершенно другим человеком. Вон у нас с Валентиной первые три года детей вообще не было, а ты не успел выйти из загса и тут же сунул ей ребенка в живот.

– Нет, это было не так. Перед тем как пойти в загс, вернее, за день до этого Лиза… отослала меня в аптеку, а сама…

– Перестань! – закричала Лиза и схватилась за голову. – Я сейчас вообще уйду из дому. Я не желаю слушать всякие бредни, которые бродят в твоей дурной голове. Папульчик, ты не слушай его, он действительно голодранец, он неблагодарный…

– Я когда был в партизанах, у нас вообще не было женшин на виду, и мы одичали одно время. Потом, когда увидели их, они, женшины, нам стали казаться святыми. Так-то, зятек – пустой мешок. Я, значит, завтра позвоню дилектору юнирситета, ты, дочурка моя ненаглядная, все им сдашь – и поезжайте к его матери в Закарпатье. Я триста рублей вам даю на дорогу. Это на билет туда и обратно. Кормить вас будет свекровь, у нее, небось, молочко свое.

– Спасибо, папульчик, – сказала Лиза и захлопала в ладоши. – Я там никогда не была, а так хочется, так хочется! Там, говорят, красиво.

– Только чтоб вас там бандеры не повесили, кишки вокруг дерева не обмотали. Западники – страшный народ. Дикий народ. К коммунихтической сивилизации не приобщены.

– Тогда нам туда не следует ехать, – раздражительно сказал Витя.

– Почему не следует? Ты ведь среди них – свой, договорись, – сказал Никандр.

– Боюсь, что не удастся.

– Почему?

– Да потому, что на перевале бандеры установили мощные орудия – стодвадцатимиллиметровые пушки и всех восточных украинцев расстреливают – только так. Словом, как мух. Я и сам боюсь туда ехать, – сказал Витя совершенно серьезно.

– Врешь, бандеров давно изгнали из страны, они теперича у Америке воздух портят, – сказал Никандр.

– Ничего подобного. Я знаю. Вы нам выделите охрану – двух вооруженных солдат с автоматами наперевес.

– Ты со мной не шути так, я тобе не мальчишка.

– Тогда и вы не шутите. В Закарпатье бандеров никогда не было. Это все выдумка чекистов, которые свирепствовали в этих краях. А пропаганда настраивала восточных украинцев на западных и преуспела в этом.

– Что ты в этом понимаешь, сопляк? Я сам в КГБ работал, и я все знаю. Вас всех надо было отправить в Сибирь, всю Западную Украину. Товарищ Берия уже готовил материал, чтобы вас всех в мешок – и туда, в тундру, но не успел. Смерть товарища Сталина помешала осуществить этот гуманный акт.

– Теперь уже этого, слава богу, не будет, потому что и Берии нет в живых.

– Я считаю, что его слишком рано убрали.

– Папуль, а папуль, ну будет вам, а? Ну зачем вам какие-то бандеры? Ну и шут с ними, раньше они были, а сейчас их нет. Налей-ка еще по рюмахе, выпьем и пойдем занимать горизонтальное положение. Даже если бы и встретились, ну так что же? Мы их живо обтяпаем, скажем: «Мы такие же, как и вы. Приехали с востока связь устанавливать. Видите, у меня пузо растет, а в пузе бандер – ваш единомышленник».