Я не понимал её слез? Ведь не говорил Ире, что люблю её. Ничего не обещал. Наша связь была её инициативой, я лишь поддался. А тут уже обиды.

Наутро я прокрался к себе в палату, пока уборщицы не вышли в коридор, и лёг досыпать. Амурные похождения приходилось делать при строжайшей конспирации, чтобы комар носа не подточил. Только дай повод – хлопот не оберёшься.

Днём я заглянул к Альбе. Он недовольно процедил сквозь зубы:

– Разберись со своими женщинами.

– С какими женщинами?

– С такими. Сколько их у тебя?

– Что ты несёшь? Говори нормально.

– Ася припёрлась около полуночи… Я уже спать укладывался, в трусах стоял, телевизор выключал. Она бухая кричит: «Пойдём, послушаем, чем они там занимаются».

– И что?

– Я послал её…

– И правильно сделал. Если она погнала, я тут причём? Я же не виноват, что тут, кроме туберкулёза, диагнозов хватает.

«Так вот какие шорохи я слышал под дверью. Это Ася подслушивала. Совсем с ума сошла».

Но Альба неспроста так язвил, его «жаба душила», вот и поносил при удобном случае.

Ещё Ася в ту же ночь в припадке ревности наломала немало дров.

В нашу палату вместо Калы положили молодого пацана по имени Аслан. Симпатичный, приятный, на первый взгляд, парень. Так вот, Ася стала приставать к Аслану, чтобы лечь с ним в постель до утра. При этом уверяла, что бояться ему нечего.

– Я разденусь, а ты нет, – говорила она.

Фокус состоял в том, что Тенгиз утром увидит эту картину, будет ревновать и, возможно, кусать локти.

Аслан тоже послал её куда подальше. И Ася ничего лучше не придумала, чем сесть под дверью первой палаты и пытаться подслушивать.

Рассказ Аслана подтвердил дед, и сомнения развеялись. Многочисленные свидетельства половины отделения говорили о том же. Я не ожидал такого. И не понимал, почему Ася, старше меня на шесть лет, бывшая несколько раз замужем и готовившаяся к очередной партии, имеющая детей и внука, так быстро и бессовестно сошла с ума?

Начался пьяный прессинг из-за угла. Ася оказалась не из тех женщин, которые могут разумно развязать узел. Её хватало лишь на то, чтобы, напившись, звонить и выяснять отношения. Трезвая она не попадалась на глаза.

Как-то мы с Ирой сидели на балконе. Сумеречная тишина воркованием горлиц баюкала сосновую рощу. Тёмной вуалью опускалась ночь. Вороньим криком нарушил тишину звонок мобильника.

– Тебе сейчас хорошо? – послышался пьяный обиженный голос Аси.

– Да, – ответил я, недолго думая.

– А мне плохо. Знаешь, как мне плохо?.. Я сейчас приду, – неожиданно сказала она.

– Не надо приходить, – отрезал я. – Ты пьяная. Завтра поговорим.

– Это Ася? – спросила Ира, сидя у меня на коленях.

– Да.

– Что она хочет?

– Ничего.

– Как ты мог с ней связаться?! Фу!.. – противно икнула Ира.

Конец ознакомительного фрагмента.