Объем расхода: 864.

Эффекты:

— принесите подходящуюю жертву, чтобы восстановить себе и всем союзникам в радиусе 36,4 метров 113–348 энергии и 54–95 морали за 6,4 минуты.

— неоднократное применение данного эффекта на людях может наделить их особенностью «Кровожадность» и увеличить максимальное значение морали.

— эффект действует на союзных монстров на 43% сильные, на гибридов на 27%. Демоны, умертвия и прочие существа, связанные с Великим Пламенем не получают никакого бонуса.

— шанс обращения жертвы после смерти в темного духа зависит от максимальной морали жертвы, наличия/отсутствия подавления и магических способностей, наличия/отсутствия особенности «Кровожадность» и других схожих особенностей. Базовый шанс обращения для человека с моралью 500 и без магических способностей равен 34%.

Сработало.

Индикаторы морали у окружающих меня наемников вспыхнули зеленым. Отлично.

С помощью своего духовного зрения я видел как от обезглавленного трупа в стороны расходятся полупрозрачные темные щупальца негативной энергии. Однако эта сила не пыталась причинить моим людям вред. Наоборот, она стремилась наполнить их и захлестнуть порывом кровавой жажды. Будто шептало каждому на ухо: «Смотри, смотри как он страдает… Он, а не ты. Он умрет, а ты напьёшься его кровью и станешь сильнее».

Но, к сожалению, радиус действия способности оказался невелик. Метров 70 максимум.

— Ближе, подойдите ближе! — заклинал я сулимцев, словно питон Каа бандерлогов.

И они шли. Любопытством блестели глаза на смуглых лицах. Меня захлестнуло ощущение новой власти. Иной. Отличной от имперского отношения к стратегам. Я почувствовал себя древним жрецом около жертвенника в Канртеге. Вот идет ко мне и тянет руки покорная паства. Они верят мне. Верят в меня.

Пора тащить на алтарь следующего агнца.

— Сражайтесь смело, сражайтесь яростно! Такова воля богов. Это не просто усобица. На состязаниях определиться судьба поколений. Её определим мы!

Клинок находит новую жертву. Темные щупальца расползаются от стенающей тени мертвеца, которая мечется в агонии. Сулимцы вокруг ликуют:

— Славься Иларатри, славься лик гнева ее!

Отлично! Я достигнул желаемого эффекта. Не только же Азарду устраивать спектакли. Нужно теперь закрепить все новым убийством. Строевые упражнения и кровавые жертвоприношения — так будем качать армию.

Всего за вечер я принес двадцать жертв пока солнце не зашло за горизонт. Старался проводить ротацию сулимцев вокруг меня, но часть оставил на все время. Так будет выше шанс, что кто-то из них приобретет кровожадность. И сработало. Из сотни человек постоянных участников семнадцать стали чуточку больше маньяками.

Кровожадность

Стремление наносить врагу потери всегда ценилось в солдатах. Эта особенность делает человека плохими рабом, но хорошим воином.

Эффекты:

— повышение морали на 3,6% в минуту при атакующих действиях, если выносливость воина не ниже 20%.

Отлично. Теперь в атаке от них будет больше толку. Плюс у многих из присутствующих увеличилось максимальное значение морали. Бафф от 15 до 37 единиц. Вроде бы немного, но даже такое значение может сыграть в бою важную роль.

Когда я закончил церемонию, то последним штрихом обагрил подножие статуи Иларатри жертвенной кровью, стряхнув ее с клинка.

— Награда или кара? Все будет зависеть от вашей доблести! Сражайтесь яростно!

По дороге назад к платформе я ощущал странное опустошение.

«Спокойно, Михаир», — мысленно сказал я себе. — «Неужели рудиментарные остатки совести зашевелились?»

Вроде бы специально выбрал тех, кто уже был приговорён к смерти. Так в чем проблема? Это рациональное решение по достижению цели.

«Ну-ну, одно рациональное решение ты уже когда-то принял, Миша. Таким решительным был, что полмира до сих пор последствия расхлебывают».

— Мощно, — подытожил результаты моего спектакля Ган, когда мы подошли к площадке, куда должна будет приземлиться платформа. — А эта многорукая богиня нам поможет?

— Да я только сегодня про неё узнал. Помогут нам магия этого меча и наивная вера местных.

— А-а-а-а…

Я попытался усмехнуться, но настроение было не самым лучшим. Несмотря на тёплую погоду мне почему-то было холодно.

— Отпусти меня… — раздался за спиной неприятный, хриплый шепоток.