Отлично! Это мы берём!

Жрец ещё что-то пытался говорить, но я прервал его:

— У вас есть статуя Иларатри? Желательно переносная.

— Если вы пожелаете…

— Желаю. Несите статую.

Минут через двадцать пред моими грозными очами предстал искусно сделанный бронзовый идол шестирукого божества, обвитого змеями и увешанного черепами. Лицо Иларатри было оскалено, а рубиновые глаза выпучены. Отлично. В самый раз.

— Спасибо. Я ее забираю. На время.

— Если вам нужно провести какой-либо обряд… — настойчиво начал говорить один из жрецов.

Точно. Особенность Сулима в том, что обряды должны проводить только брахманы. А править может лишь урожденная знать. Стратег, конечно, в каком-то смысле избран богами, как например гибрид или священное животное, но жрецом он не является. Думаю, такая система помогает ограничивать власть мне подобных. Ничего. Мне жрецы-помощники не нужны.

Через пару часов ко мне нанесла визит уже знакомая нервная колдунья.

— Гилам Рег Навар сможет встретиться с вами сегодня после наступления темноты или завтра на новой жеребьевке.

— Лучше сегодня. Когда летим к войскам?

— Вы, действительно, хотите сегодня туда отправиться? — печально-обреченным тоном произнесла девушка.

— Хочу? — с иронией переспросил я. — Это не каприз, а последовательный и логичный шаг к победе.

— Вам виднее, — совершенно обреченным голосом ответила колдунья. — Будем ждать вас через сорок минут снаружи флигеля.

На самом деле в этом мире довольно забавные маги, большинство из которых очень далеки от политики и почти не умеют отстаивать свою позицию перед такими как я. Последствия жизни в изоляции. Нету здесь своей Ложи Чародеек. Такие как Альденг скорее исключение. Даже тот же Гилам вроде что-то мутит, но держится как бы в стороне от политики.

По итогу платформу мне обеспечили. Даже делить ее ни с кем из чужих не пришлось. Со мной полетели Октан и Орина, которые тоже хотели взглянуть на свои войска поближе. Это правильно. Однако именно у меня было больше всего возможностей повысить качество личного состава, сохранив количество.

День постепенно начал клониться к вечеру, когда мы прибыли к лагерю моего турнирного войска. Как же странно было смотреть на палатки без каких-либо укреплений. Я, конечно, понимаю, что ночных налетов и внезапных атак не предвидится, но слишком уж привык видеть каструмы легиона, похожие на крепости.

Сулимские наемники, цестинцы и сэйфы стояли на свободном участке земли в окружении палаток. Прежде чем выступать перед войском я встретился с Летиром Дацинисом, который оставался при армии, пытаясь подтянуть их строевую подготовку.

— Насколько все плохо? — спросил я, когда платформа улетела, отвозят Орину и Октана к лагерям их турнирных армий.

— Вы видели их в бою, триумвир. — ответил центурион. — Они могут худо-бедно держать линию, идя спокойным шагом. Но под обстрелом или когда требуется поднажать сулимцы теряются. Начинается разброд. Я постарался с ними поговорить через переводчика. Послушал о прошлом боевом опыте.

— И как оно? Все новички?

— Если бы… — вздохнул центурион. — Многие из них принимали участие в сражениях после смерти Махараджи или в стычках знати до этого. Однако здешние военные традиции сильно отличаются от наших. По мнению сулимцев обычная пехота — это что-то наподобие слуг. Их задача в бою создавать статичное прикрытие для маневров знатной кавалерии или защищать фланги наступающих слонов.

— Ясно. Это, действительно, хуже чем если бы они были новичками.

— Так… Завтра, если нам не поставят сражение, займёмся строевой с моим участием. Чтобы привыкали перестраиваться и ходить по команде стратега. А сегодня я им устрою кое-что другое. Попробуем укрепить боевой дух.

— Это очень важно сделать, — согласился Дацинис. — Наши сулимцы ведь себя даже воинами в полной мере не считают.

Эх. Пережитки кастовой системы. Заметная часть воинской элиты происходила из соответствующих родов, а вот пехоту набирали по принципу кого найдут или кто согласен. Отсюда все наши проблемы. Наемные пехотинцы считали себя скорее слугами, чем воинами.