— Кузен узко мыслит. Безусловно, триумф добавит нам политических очков и популярности среди черни. Однако это будет мощный раздражитель сторонниками Карра и Сандиса. Они не объединяться, конечно, но каждый станет действовать против «выскочки», который посмел обойти их кумиров. Я уверен, что сейчас лучше всего отыграть жертву. Подать заявку на рассмотрение и самостоятельно ее завалить, обвинив в этом недоброжелателей. Потом же всячески подчеркивать как несправедливо с нами обошлись. По итогам триумф будет, но через несколько лет, когда Карр или Сандис тоже отчебучат что-нибудь героическое.

— Голова Гастоса пропадет, — печально ответил я.

— Ничего. Мало ли в мире отрезанных голов.

Представляю. Вот заменим настоящую голову Гастоса лучше сохранившейся фальшивкой, пронесем на триумфе, затем ее отправят в какое-нибудь хранилище, после в музей, а через пару тысяч лет нас разоблачит слишком любопытный ученый. Может быть даже напишет альтернативную историю.

— С Севером надо что-то делать и быстро, — резко поменял я тему разговора.

— Зачем нам вмешиваться? Ну отправят кого-нибудь ещё, — отмахнулся Стилион. — Не такую бездарность, как тот старик. Возможно, Октан Мерцин подойдёт. Как тебе он?

— Вроде бы ничего, хотя не довелось наблюдать его во всей красе. Но он не справится. Сенат даст ему легион-другой, просто чтобы заткнуть границу. А проблема будет с каждым днём нарастать.

— Проблема? — повел бровью Стилион.

— Смерть Иратиона это не случайность.

— Догадываюсь. Не первый день купаюсь в мутных водах политики. Мы пока ещё не выяснили кто конкретно за этим стоит, но подозреваем Радана или самого Сандиса. Обоим выгодно обострение на Севере. Пошатнуть твою репутацию через темное прошлое.

Ох, боги!

— Это были не Радан и не Сандис. Поверь! Я видел все своими глазами. Иратиона убили монстры.

— Видел с помощью магии? А можно ли уповать на эти знания? Не могли ли это как-то подделать? Письма же подделывают и почерку бывает, что искусно подражают.

Бесполезно. Люди, подобные Стилиону, слишком погружены в политику. Буквально одержимы ей. Сейчас они просто не могут поверить в то, что существует аполитичная сила разрушения, грозящая всем и сразу. Поэтому ищут происки конкурентов там, где есть только огонь и смерть.

Печально. Боюсь, что сенаторы тоже недооценивают угрозу Сердца. Займутся ей только когда все серьезно полыхнет. Так чтобы тысячи жертв и огонь от горизонта до горизонта. Получится ли у меня заранее втолковать политиканам всю опасность? Не знаю, но надо постараться.

— Однако какая трогательная забота о судьбе Севера, — усмехнулся Стилион. — Возможно, это как-то связано с выбором девушек из тех краев.

— Если там мощно полыхнет, то и меня в этом начнут обвинять. Не говоря уже об открытии второго фронта. Лучше разобраться со всем как можно быстрее, пока у нас перемирие с Шаддом.

— Ситуация внутри Империи сейчас крайне нестабильная. Шаткое положение, — серьёзным голосом ответил Стилион. — Все балансирует на грани катастрофы. Одно лишнее движение, неосторожное усилие и мы сорвемся первыми.

Ага. Лишь бы не сорваться первыми. Умри ты сегодня, а я завтра. Однако Стилиона можно понять. Похоже, что ситуация в Империи за мое отсутствие не успокоилась, а скорее накалилась. Все заточили ножи и ждут, когда кто-то совершит ошибку.

— Если на Севере проблема магического толка, то пусть ее решают чародеи, — продолжил Стилион. — Целая стая их сейчас слетается в Сулим, на так называемый Консилиум. Многие стратеги тоже получили приглашения. Вероятно, там будет Сандис.

Это скорее антиреклама, но я уже понял, что грядет важное международное мероприятие. Конечно! Давайте вместо устранения угрозы миру соберёмся бухать во дворце. Эх, как же тяжело доносить ситуацию до людей, которые слишком долго варились в политике.

— И ещё важный вопрос… — немного ядовитым голосом произнёс Стилион. — Откуда у тебя вдруг взялся сын?

— Это долгая история.

— А я сегодня никуда не спешу.

И я вкратце поведал историю обретения Ноция, опустив однако роль Гилама.