— Умеете вы похвалить, — Николай Аркадьевич осмотрел половину тела оборотня и присвистнул. — В объективе прицела он казался намного меньше. Хорошо, что танк оказался под рукой. Чего нельзя сказать от имени оборотня. Хотя… он уже не сможет оспорить правила боя. Мне кажется, или к нам летят?

— Два истребителя и одна ракета. Эх, так хорошо всё начиналось, — Владимир присел на холодную землю. Против ракеты ничего не сделаешь.

— Сотрут нас в порошок, — Белов также присел рядом на землю с мальчишкой. — Обидно, наверное, погибать вот так?

— Я не знаю. Раньше меня убивали более опасные и смертоносные противники. А тут ракета. Может быть и обидно. Одно радует. После смерти меня не будут запирать в колодец или ещё куда-нибудь, — Владимир улыбнулся. — Плен — это самое опасное перед смертью.

— Был я как-то в плену у немцев. И полностью с вами согласен…

Не успел профессор договорить, как ПВО и ПРО активировались. ПВО начало обстрел двух истребителей и запустило в воздух два десятка ракет. ПРО без особых усилий выпустило одну противоракету, и та через минуту сбила ракету на подлёте. Раздался выстрел, и уже через пару десятков секунд профессора и мальчишку обхватила ударная волна. Для них это не было чем-то болезненным. Два истребителя долго уклонялись от ракет и ПВО, но итог был один. Они были сбиты в воздухе. Владимир вздохнул с облегчением. Не хотелось умирать два раза за день. Говорят, плохая примета. Он встал на ноги и направился к вертолёту.

— Куда вы? — профессор тоже вскочил на ноги.

— Улетаю отсюда. Думаю, что ПВО не должна реагировать на этот вертолёт. Типа, свой он. Вы со мной?

— Естественно. А куда вы собираетесь?

— В Лондон.

Мира сидела в удобном кожаном кресле. Она отказалась от напитков. Хоть это и было дурным тоном, но она опасалась за свою жизнь. Рассел, которого прикрепил к ней сам отец, был очень вежлив, что для Миры было уже слишком. Сразу было видно — Рассел испытывает тёплые чувства к ней. Она посмотрела в окно. Вид с сорокового этажа был завораживающим. Рассел при каждом удобном случае пытался заговорить с Мирой, но она пресекала разговор на корню до его зарождения. Ситуацию спас вошедший отец Саида Асад. Пожилой мужчина выглядел на восемьдесят лет, но на самом деле ему было девяноста два года. Длинная, ухоженная борода делала его похожим на мудрого старца. Одет он был для этой страны просто: в белую кандуру (арабская цельнокройная туника). И, конечно, в солнцезащитных очках. Солнце тут светило невыносимо ярко. Два бойца вошли за ним.

— Как вам у нас? — вежливо спросил на английском языке Асад.

— Очень красиво, — не стала врать Мира.

— Ваш отец выполнил свою часть сделки. Вы действительно прилетели сюда только с одним телохранителем. Вы же доверяете мне?

— Я доверяю отцу, — Мира чувствовала, что не спроста разговор начался именно про одного телохранителя. Рассел немного напрягся. У него не было с собой оружия. Его забрали ещё внизу.

— Можно услышать вашу версию отмены свадьбы, пока мой сын не подошёл, — Асад сел напротив Миры на диван.

— Я люблю другого человека.

— И он, как полагается, объявился совсем недавно? Прямо накануне свадьбы?

— Так вышло, — Мира чувствовала себя неловко.

— Ваш ответ честный. Вы мне нравитесь. Из вас должен выйти хороший руководитель корпорации. А вот и мой сын, — в кабинет вошёл Саид с четырьмя телохранителями с автоматами, и ещё рядом с ним шла бледная черноволосая девушка.

— Извините за опоздание, — Саид занял место рядом с отцом на диване. Телохранители встали полукругом за спинами. Девушка села на подлокотник дивана.

— Ничего страшного, — Мира сглотнула ком. Ей было не по себе.

— Вот и славно, — Саид улыбнулся. — Мы сюда пришли договариваться насчёт контракта. Забудем про ошибки молодости, — на последних словах он язвительно посмотрел на Миру. — Вы ознакомились с деталями данной сделки?

— Естественно. И меня смущает пара пунктов, — Мира достала из папки бумагу и развернула её. — Ваша сторона обязуется взять все расходы по модернизации фармацевтического центра в вашей стране на себя, а корпорация «Мир» обязуется взять только десять процентов от общих акций. Вы же понимаете, что это означает, что корпорация «Мир» не сможет чётко контролировать процессы в фармацевтическом центре? Может многое произойти, и репутация будет испорчена именно у корпорации «Мир». И никоим образом ваша. Хотя по договору именно вы будете владеть семьюдесятью процентами от общего числа акций.

— На таких условиях мы смогли договориться с вашим отцом. Надо было эти пункты обсудить с ним. — Асад говорил мягко. Он не делал резких движений.

— Допустим. Второй пункт меня вообще не устраивает. Руководитель корпорации должен будет находиться в фармацевтическом центре не менее трёх месяцев в году. Зачем? — Мира подняла глаза, оторвавшись от листка, и посмотрела в глаза Асада.

— Вы должны будете контролировать и руководить процессом. Так сказать, обмен опытом. Это типичная практика в Европе. Вам ли не знать?

— Второй пункт я вычёркиваю. Либо ваша сторона отдаёт сорок процентов от общих акций, либо я пришлю в центр своего заместителя. Каждая сделка должна быть обоюдной и равносильной, а тут получается, что выигрывает только ваша сторона. Кстати, ещё есть и третий пункт. Вы хотите нанять работников без образования и стажа работы в конкретном направлении. Это же полный абсурд. Так фармацевтический центр и года не проработает. Уже молчу о прибыли…

— Вы, оказывается, всё внимательно читаете. Похвально! — Саид похлопал в ладоши. — Мы же взрослые люди. Мы прекрасно понимаем, что вы сюда прибыли не для заключения контракта. Его заключит кто-нибудь другой. Тут вопрос стоит ребром.