Шрифт:
– Обгораешь, белоснежка моя? – понял Денис. – С такой кожей не в деревне надо было родиться.
– Почему? Я содай.
– Кто это? – немного испугался он.
– Лечу людей. Мама научила. Травы знаю. Заклятья знаю: мормацямы пою, корхтафтомы шепчу. Тем жить могу. Молитвы знаю. Для всякого бога молитвы. Но Паксяй был дурак. И родня его был дурак. Мне в поле нельзя, а им плевать. Там ужас! Там солнце! Вся в тряпках. Вся в поту, а лицо красный. Все смеются: «Опять напилась!» От Паксяя ни доброго слова, ни улыбки!
– Почему ты не сказала стрельцам, что была замужем?
– Как же? Я назвалась им «Вяжя». Третьего сына жена.
– Откуда им знать ваши слова?
– Не разумела рузонь кяль, – призналась Варвара. – Совсем.
– А почему потом не говорила?
– Замуж вдов плохо берут. Девиц скорей.
– И венечная пошлина вдвое меньше, – согласился Денис. – То один алтын, а то два. Хорошо, что стрельцы не узнали, что такое «Вяжя». Не поняли, что это не имя…
– Это авалем. Имя женщины. Не девочки. Даёт семья мужа.
– Как же тебя по-настоящему звать?
– Толга. Это перо птички. Не зови меня «Варя». Зови Толга.
– Птичье пёрышко?! – прыснул Денис. – Совсем не похожа. Такая ядрёная, пышногрудая… К тому ж, Толга – языческое имя. Его нет в святцах. Чем тебе «Варя» не по душе?
Та в ответ скривила губы:
– Ну, ладно…
– Чего ты куксишься?
– Не зови меня «Варя». Варвара лучше…
Слегка запьянев, она села на колени к Денису, обняла его и грустно спросила:
– Бросаешь меня?
– С чего ты решила?
– Хочешь ехать. В другой город. Не берёшь? Не оставляй одну! Денясь, даже смерть лучше. Тона ши лучше!
– Я передумал, – ответил Денис, посмотрев на опечаленное личико жены. – Никуда не поеду.
– Из-за меня?
– Да.
– Нельзя так! – вспыхнула Варвара и сразу понизила голос. – Нельзя так! Это твой мечта! Я с тобой. Возьмёшь? Обещай!
– Путилу не боишься? Ты же слышала, как он грозился меня избить. Если нас поймают, он и тебя побьёт. И ещё насилие над тобой учинят.
– Ты не бросишь меня, если опозорят?
– Не брошу! – уверенно ответил Денис. – Но если доберёмся, придётся заново наживать добро.
– Я помогаю. Не предаю. Не изменяю. Никогда! Ты хочешь воевать татары. И я хочу, чтобы ты воевал татары. Из-за них у меня нет родных. Токмо ты, – прошептала Варвара.
Нет, она вовсе не забыла, что говорил ей стрелецкий голова. Однако ненависть к степнякам, которые убили её родных, пересилила все доводы Путилы Быкова.
– Давай ещё попаримся, – предложил Денис. – Выдержишь?
– Почему нет? Я здоровая ава. Солнца боюсь, а не пара…
Охаживая веником раскрасневшуюся спину жены, Денис думал: «Права Варя! Скоро у нас будут ребятишки, но кем они станут? Детьми кузнеца – или воина? Воина с поместным окладом… если повезёт. А почему не повезёт? Надо ехать к Боборыкину!»
От усердия в парилке глаза у Варвары налились кровью. Она шла к своему новому дому нетвёрдо, боясь споткнуться. Не посмотрев на это, гости заставили её мести пол. Кидали на него мусор, объедки и деньги, кричали: «Серебро в карман, остальное в ведро!» Быков, наблюдая за своей бывшей прислужницей, радовался её покладистому нраву. Он обнял Дениса и тихо спросил:
– Ну что, понравилась тебе Варька? Славную я тебе супружницу подыскал?
– Чудесную, Путила Борисович! – не слукавив, ответил Денис. – Пригожую и безотказную.
– И ведь говорил я тебе, что нетронутая она. А ты, поди, не верил?
Денис улыбнулся.
– Разве это важно? – сказал он. – Я и не надеялся, что у меня будет такая славная жёнка. Спасибо тебе, Путила Борисович!
Тогда же, на второй день свадебных торжеств, Денис отвёл Фёдора в сторонку и шепнул:
– После Покрова покатим.
– А как же Варя?
– Она едет с нами.
Глава 8. Заклинание в дорогу
Медовый месяц подходил к концу. Варвара вжилась в роль хозяйки дома, стала смелее держать себя, начала чуть лучше говорить по-русски и даже немного освоила искусство обращения с деревянной саблей.
Денис и Аким принялись готовить подводу сразу после Покрова Пресвятой Богородицы. Положили в телегу рогатины, сабли и ручные пищали, накидали сверху сена и наутро отправились в древнее село Турмасово. На выезде из города беглецы сказали, что едут за дровами.