— Врум-брум-брум-брум-брум… БУДУМ-ДУМ! — К ритмичной работе двигателя примешался грохот опрокинутых кормой бочек. Раскатившись по сторонам, некоторые из них, похоже, тоже пустили течь. Хотя растекающееся по полу топливо было не видно под густеющим слоем выхлопных газов. Но самые близкие к нам неожоры начали нелепо скользить и припадать на колени. А самый расторопный паренёк, который уже почти добрался до борта, рухнул с вытянутыми руками вперёд. И рефлекторно ухватился за медленно вращающиеся пилы на колёсах. Покосившись на него вниз, я увидел, как застрявшие на зубцах ладони повело вправо…

— Всё, конец пути! — Шутник постучал меня по стальному плечу. — Газуй вперёд!!!

И я плавно перевёл левый рычаг в переднее положение. Двигатель снова начал плавно набирать свои оглушительные обороты, а ладони расторопного неожоры повело в другую сторону:

— В-В-Р-Р-РУ-М-М-М-М!!!

Глядя на то, как пацана перекрутило следом за застрявшими в пиле руками, я заметил сквозь поднимающиеся клубы чёрного дыма язычки рыжего пламени.

— Ч-чёрт… — Рядом едва послышалось шипение напарника. Очевидно, он заметил то же самое. И заорал мне туда, где под шлемом было ухо. — Искру дало!!! Газуй реще!!!

— Да это максимум!!! — Я кивнул на рычаг слева, который уже отодвинул вперёд до упора.

И мы одновременно глянули на правый рычаг, который до сих пор был в том положении, после которого локомобиль изначально пришёл в своё медленное движение.

Шутник дотянулся до него первым. И после того, как пнул его ногой вперёд, нас двоих отбросило на гильотины. А машина рванулась вперёд, раскидав по сторонам всех тех, кто успел пролезть через дыру в воротах. И ещё через миг мы с грохотом выломали это препятствие, разбросав вокруг уже не только тела, но и их фрагменты.

Бешено крутящаяся пила на капоте мгновенно превратила попавшие на неё доски в залп из щепок. А подлетевшая от удара отбойника куча тел, скопившаяся по ту сторону ворот, тут же превратилась в мясную карусель. Окатив нас ещё и багровым дождём с фрагментами тел и разорванной одежды. А по двум бортам вверх ударили фонтаны из тех, кто попал под пилы на быстро вращающихся колёсах.

Но и это ещё не завершало картину, которую нарисовал нам этот прекрасный миг броска на свободу…

В тот же самый момент, когда Брокмобиль вылетел из ворот, снося живые и неживые заслоны, в спины ударила ещё и волна душного жара от вспыхнувших резервуаров. Не только оттолкнув нас внутри кабины в обратном направлении, но и поджарив то мясо, что успело слететь с пилы на доспехи и в салон. И когда нас быстро развернуло вправо по рельсам, ведущим к выезду из депо, то, припав по инерции на левый борт, мы увидели не только окровавленную дыру в полуснесённых воротах, но и вырывающиеся из неё чёрно-рыжие огненные шары. Вместе с которыми изнутри выходили и выползали объятые пламенем тела тех, кому повезло увернуться от отбойника и дисковых пил на колёсах.

Однако, наслаждаться зрелищем было некогда. Едва мы смахнули с забрал поджаренное мясо, как транспорт опять резко повело в сторону — на этот раз влево. А беспощадные законы физики швырнули нас с напарником теперь ещё и на правый борт.

Сбив остатки шлагбаума на выезде с территории депо, Брокмобиль перемолол нескольких бедолаг колёсами, раскидал скопившуюся на путях толпу и лёг на прямой курс по Среднему проспекту. На лобовую решётку тут же начали прилетать новые сбитые тела и их части, отрезанные капотной пилой. Плотность строя молодых жор, заполонивших эту широкую улицу и все боковые линии, с приходом сумерек явно только возрастала. Уходившие на восток рельсы терялись за нестройной толпой, навстречу которой летел наш кровожадный транспорт. И оставалось только надеяться, что трамвайные пути Васильевского острова успеют привести нас как можно ближе к…

— Карта!!! — Шутник прервал мои размышления, постучав по заляпанному жаренным мясом шлему. И указал на торчащую из моей левой перчатки сложенную бумагу. — У нас же есть карта!!! Глянь, куда мы едем!

Вытащив слегка забрызганную и подпаленную карту из перчатки, я передал её напарнику. А сам немного снизил скорость обороты двигателя и скорость движения.

Хотя впереди пока и не было заметно каких-то непреодолимых для Брокмобиля препятствий — зубастый отбойник спокойно раздвигал толпу тощих неожор в стороны. Но на высокой скорости кого-нибудь обязательно успевало затянуть на капот. И тогда брызги с ошмётками от вращения пил летели не только по сторонам от дрезины, но и нам в лицо. А то, что пила не успевала перемолоть, приходилось стаскивать с лобовой решётки и сбрасывать с капота вручную.

Первую же легковушку, застрявшую перед нами на трамвайных путях, Брокмобиль тоже отодвинул без пробуксовки. Захрустев дешёвой сталью, китайская малолитражка от столкновения превратилась в гармошку. И, сплющившись об автубус, прищемила ноги ещё и парочке безумных преследователей.

Окончательно убедившись в том, что в ближайшее время нашему прямолинейному движению по проспекту ничего не сможет помешать, я тоже углубился в изучение карты вместе с напарником.

— Где-то здесь мы сейчас. — Когда я склонился рядом, Шутник ткнул стальным пальцем в проекцию Среднего проспекта. — Подъезжаем к восьмой девятой.

Я огляделся. Здания вокруг нас были явно старее тех, что сопровождали наш путь вместе с троллями или самокатные покатушки по «засаде». Причём если те были родом из этого века, то между кирпичными пятиэтажками и заштукатуренными домами всех оттенков жёлтого и салатового цветов были явно из разных столетий. Разнообразная лепнина и вычурные окна запросто соседствовали со штампованной строгостью советского конструктивизма. И подобное разнообразие всё-таки как-то меньше вгоняло в депрессию, чем однотипные башни на окраинах. Наверное поэтому люди любят центральные части городов, несмотря на все неудобства. Например, грохочущий в десяти метрах от квартиры трамвай…