В ответ закономерно молчали.

Я продолжил, одновременно отрывая от карты кусок с двумя ближайшими метками:

— Тогда слушай. Я сейчас приложу к стеклу карту, на которой уже давно отметил тот клад, который ты ищешь. А рядом с ним ты увидишь ещё одну метку. Там можно найти оружие. Запомни её. Пусть это будет аванс.

Тишина. Или там внутри кто-то всё-таки сдавлено пискнул? Такой звук не издают ни крабы, ни неожоры.

Я быстренько сунул основную часть карты в ближайшую водосточную трубу, подошёл к двери обратно и приложил оторванный кусок к двери нужной стороной, держа её на вытянутой руке:

— На остальной карте острова можно найти ещё много таких меток. Не до всех будет легко добраться. Но там тоже есть еда, оружие, транспорт, лекарства…

На сей раз писк за дверью был уже громче. И сразу следом за ним — резкое шипение и глухой хлопок.

— Я скажу, где её найти, если сейчас выйдешь сам. И мы спокойно поговорим, как цивилизованные люди.

Некоторое время за дверью была лишь тишина. Затем я снова услышал сдавленный шёпот. Который, к концу невидимого осторожного диалога, перерос в короткое возмущённое шипение. Закончившееся очередным глухим хлопком.

Наконец, совсем рядом с дверью хрустнуло битое стекло. И ломкий голос спросил с каким-то угрюмым недовольством:

— Брокер?

— Он самый. Выходи… — Кроме этого ворчания у двери, из глубины кондитерской снова послышался сдавленный шёпот. — … те.

Подросток, стоящий ближе к двери, шмыгнул. И снова угрюмо проворчал:

— Если выйду, крабы опять нас унюхают.

— Тогда просто открой. Я быстро зайду сам. Они не заметят.

— У меня есть ствол! — Резко предупредили из-за двери.

— Тем лучше для тебя. Открывай.

Но парень за дверью всё ещё не решался.

— Слушай, друг. Если бы я хотел покалечить какого-нибудь малолетку — то нашёл бы кандидата потупее. Тут их вокруг полно бегает. Наверняка сам видел, когда добирался до этой пирожковой.

— А нафига тебе тогда входить? Говори так, чё надо!

На сей раз дерзкий ответ прозвучал громче и увереннее. И пара крабов немедленно заинтересовалась этим звуком. Шлёпая в нашу сторону, твари немедленно привлекли внимание ещё и нескольких остальных сородичей.

— Здесь слишком много лишних ушей.

— А чё тебе вообще от меня надо? — Парень продолжал упрямствовать. А крабы — приближаться всё быстрее.

— То же, что и тебе. Информация.

Шлёп-шлёп. Шлёп-шлёп. Пересекая проезжую часть между причалами и домами, приземистые силуэты начали выпускать свои ротовые отростки.

Но тут за дверью всё-таки что-то коротко лязгнуло. И она чуть отошла наружу.

Дёрнув ручку, я быстро оказался внутри, закрыв вход обратно прямо перед носом самой расторопной твари. И она лишь повозюкала своими жвалами по толстому стеклу.

— Сунь стул обратно! — Послышалось у меня из-за спины. И ещё щелчок взводимого курка. — И не рыпайся!

Я спокойно подобрал валяющийся рядом офисный стул с металлическими ножками. И, использовав его как засов, медленно обернулся.

В полутьме из-за разбитого прилавка на меня смотрел щуплый лохматый силуэт. Вытягивая над прилавком дрожащую руку с увесистым револьвером.

— Оружие лучше держать ближе к корпусу. — Я присмотрелся к стволу. — Особенно такое тяж…

— Хращ!

Из дверного проёма, ведущего за прилавком в подсобку, вдруг что-то вылетело и с треском разбилось о кулак, сжимающий оружие.

Вскрикнув, пацан выронил ствол и тот глухо брякнул на пол где-то в тёмном углу. Но парень и не думал сдаваться:

— Суки!!! — Немедленно швырнув в меня какую-то пустую коробку, пацан тут же схватил стул, стоявший по его сторону от прилавка. И с размаха опустил его на голову приближающегося из подсобки силуэта.

Силуэт не успел подставить под удар руку или увернуться. И стальные ножки стула врезались ему в череп. С металлическим звоном…

Парень тут же ринулся в угол за своим оружием. А когда я попытался подскочить к нему первым, то вдруг споткнулся в темноте обо что-то мягкое. И после того, как загромыхав доспехами, врезался в прилавок, это мягкое вдруг принялось яростно шинковать меня в бок какой-то заточкой со скоростью швейной машинки:

— На! На! На! На! На!!!

Если бы не кираса и плотная стёганка, я бы, наверное, лишился почки и половины печени ещё до того, как рефлекторно отмахнулся. И отбросил от себя этот шипящий комок ярости к двери.

В это время Шутник уже успел заломить руку пацана за прилавком и вырвал револьвер из руки:

— Рик, ты там не ушибся?

— Физрук, твою мать! — Я зацепился за край торгового оборудования и со скрипом поднялся перед ним на ноги. — Ты какого хрена тут делаешь?!

Из-под его шлема за злобным шипением пленника послышался искреннее недоумение: