После этого на крыше дворца менестрель исполнил для Отанги написанную за ночь песнь, прославляющую полуденное солнце – она слушала его, возлежав на золоченом шезлонге и подставив разгоряченное массажем тело прямым солнечным лучам. Затем, наскоро пообедав, она отправилась в пурпурный зал, где провела еще пару часов, наблюдая за диковинными танцами чернокожих воительниц. Отряд этих быстрых, ловких и прекрасных, как ночные хищницы, девиц был подарен Отанге князем южных горцев – как благодарность за Дар Любви и Силы. Полуобнаженные черные всадницы с кинжалами на поясах и колчанами за спинами с тех пор сопровождали хозяйку, когда она выезжала из дворца, и вызывали неизменные восхищение и опаску. Они были преданны и бесстрашны, и Отанга очень гордилась ими.

Когда пришла приятная усталость от танца, она пошла в мраморные бани, где кристальная вода из растопленных ледников, нагретая солнцем в специальных чашах, лилась в неглубокие бассейны и каскады. Омывшись и наплававшись, Отанга позволила банным служанкам одеть и причесать себя на их усмотрение – и они уложили ее черные пряди в пышный хвост, перехваченный книзу золотой лентой, вплели в волосы тонкие золотистые нити, надели на запястья и щиколотки браслеты с рубиновыми звездами, а на грудь – любимую Отангой золотую цепочку с цельным рубином, выточенным в форме ключа. Это был подарок молодого кладоискателя, найденный им в древней драконьей гробнице. Ключ-рубин открывал тайную дверь в зал с саркофагом – отдавая его Отанге, молодой человек сказал, что получил взамен сокровище гораздо более ценное, чем все золотые россыпи дракона. Отанга помнила, как ее щеки заалели, словно у юной девочки, когда он надевал ей это ожерелье. И помнила чувство внезапной пронзительной грусти, появившееся в тот миг, когда кто-то сообщил ей о смерти кладоискателя в очередной гробнице…

Служанки одели Отангу в длинную белую тогу, ниспадающую свободными складками, однако не скрывающую стройности тела. Было очень приятно двигаться и ходить в этой тоге, чувствуя прикосновение тонкой ткани к обнаженной коже. Рабыня поднесла легкие сандалии с золотой шнуровкой, но Отанга не захотела обуваться. Кивком головы отпустив слуг, она босиком пошла на смотровой балкон, радуясь прохладным прикосновением мрамора к коже ступней.

Путь шел через открытую колоннаду, залитую солнечным светом и запахом цветов; промежутки между колоннами открывали вид на синеву горного неба, а в каждом третьем проеме виднелась неподвижная фигура дворцового охранника. Отанга знала, что суровые воины следят за ней взглядами, знала и то, что среди охранников ходит слух, будто хозяйка поддерживает свою неземную красоту ведьминскими чарами. Она чувствовала на себе их восхищение и боязнь; словно мимо них шла не обычная, пусть и красивая женщина, а могущественная и всезнающая небожительница. Раньше ее всегда это забавляло…

И вот теперь, стоя на смотровом балконе и глядя вниз на лежащий у ее ног мир, Отанга чувствовала тоску, а вместе с ней уже и досаду и даже раздражение.

– Чего же мне еще желать? – она думала вслух, наблюдая за почти совсем растаявшим облаком. – Ведь каждая женщина – не только из касты Дарительниц, а каждая – мечтает стать самой красивой, самой желанной, самой могущественной… А я ведь такая и есть! И что же?… За роскошью и славой – пустота и скука. Что толку в золотом блеске, если нет цели?… Раньше я была так увлечена мечтаниями… Сейчас они сбылись. Что мне делать?…

Отанга говорила сама с собой, но все равно чувствовала гнет собственного великолепия. Ей внезапно захотелось стать беззаботной и юной, раздеться донага, станцевать какой-нибудь страстный и дикий танец, совершить что-нибудь безумное и опасное. Но в глубине души она знала, что не позволит себе этого, побоится уронить величие образа прекрасной и недоступной хозяйки дворца.

– Мне грустно, – тихо сказала она, как бы обращаясь к небу. – Хочу, чтобы произошло что-то волнительное. Хочу стряхнуть тени с души.

Небо, как и следовало ожидать, ничего не отвечало. Отанга глубоко вздохнула и поникла головой.

И тут ее внимание привлекла одинокая блестящая точка, летящая над землей. Она неслась над облаками, то ныряя вниз, то взмывая вверх, и ярко отсвечивала золотом в смешанных лучах двойного светила. Точка приближалась к горе, на которой стоял дворец.

– Может быть, это ответ на мою мольбу? – прошептала Отанга, с любопытством и волнением наблюдая за ней.

Вскоре точка приблизилась настолько, что можно было различить детали. Стали видны взбивающие воздух мощные золотистые крылья, несущие гибкое тело, словно покрытое металлической чешуей – от нее и отражался солнечный свет.

– Да это же Предвестник! – в изумлении вскрикнула Отанга.

Никогда в своей жизни она не видела этих небесных скитальцев. Древние, как сама природа, они носились высоко над землей, питаясь солнечными лучами и паром облаков. Их осталось так мало, что даже издали увидевшие Предвестника считались счастливчиками. А уж поговорить с этим чудесным созданием вообще было верхом удачливости – тем более, что, согласно преданиям, Предвестники были носителями тайной древней мудрости, неподвластной человеку.

Взмыв над балконом, удивительное существо резко взмахнуло крыльями и, разбросав по мрамору веер сияющих бликов, мягко опустилось на полированный пол неподалеку от Отанги. Аккуратно сложив крылья на спине, Предвестник стал похож на диковинного хищного зверя – пуму или леопарда – закованного в золоченую гибкую броню. Сияющие изумрудным блеском внимательные глаза обратились к застывшей возле перил женщине.

Отанга, едва справившись со страхом и изумлением, сделала маленький шаг вперед и уважительно склонила голову.