— Мам, перестань, - стонет позади Варя.
– Тебе не стоит волноваться. Нельзя!

— А тебе можно? — женщина повышает на дочь голос.
– Посмотрите, до чего вы довели мою

Вареньку!
– это уже мне.
– Посмотрите!

— Мам, хватит!
– девчонка тоже становится более напористой.

— Как вас, уродов, только земля носит!
– продолжает женщина прежде, чем ее ноги подкашиваются.

— Мам...
– с испугом бросается к ней Варя.

— Что-то мне поплохело...
– мать куклы хвастается за протянутую руку дочери.

Глава 62

Варвара

Тимур тоже подхватывает маму с другой стороны. Вместо того, чтобы принять помощь, огрызаюсь на него:

— Уходи! Тебе тут не рады!

— Я помочь хочу!
– отрезает мужчина. Он помогает усадить маму на диван.

Как бы хотелось, чтобы все было правдой. Я ведь до последнего не рассказывала маме. Хранила в тайне, боялась ранить. После удара головой мне нельзя нервничать, а мамуле нельзя вдвойне! Но сегодня, когда она пришла ко мне, слезы сами потекли градом.

Держать в себе накопленные обиду и страх оказалось непосильной задачей. Я больше не смогла притворяться, что все хорошо. Не вышло держать лицо даже ради нее, моей мамулечки, любимой и единственной.

Я рассказывала ей про Тимура, про предательство Егора, про новую работу и точно заново переживала все сама. Было до тошноты мерзко. Я ведь даже про секс рассказала. Думала, она осудит, но мама лишь грустно улыбнулась, погладила меня по голове, отчего стало только гаже.

— Мамуль, что такое? Где болит?
– взволнованно уточняю.

Наверное, нужно скорую.

Господи! В голове туман! Даже не могу вспомнить, где телефон.

— Давление, наверное, скакануло, - делится мама.
– Отпустит.

— Отпустит?
– вскидываю руки.
– Когда тебя в последний раз отпускало? Только уколы и помогают!

— Где тут больница ближайшая?
– спрашивает Тимур.

— А я откуда знаю?
– рявкаю.

Хочется обвинить его во всем! Все смертные грехи повесить! Я ведь даже благодарности не чувствую за мамино заграничное лечение. Настолько мне больно. Настолько гадко на душе.

— Моя машина у входа, — Тимур будто вообще не реагирует. Гнет свою линию. – Забью больничку в навигаторе, и поедем.

— Да никуда мы с тобой не поедем!

У меня у самой виски жутко стучат. Мутит. Когда я обещала врачу, что не буду нервничать, то точно не думала, что спустя пару часов угожу в такую то мясорубку.

— Мне сейчас полегчает, - причитает мама.
– Варюш, таблетки в сумочке найди.

— Мам, я скорую вызываю. Знаю я твои таблетки!

— Скорая в центр приезжать не торопилась, а в Мухосранск твой, думаешь, рванет по первому зову? — слышу от Абрамова.

Мнусь. Хочу принять его помощь, но гордость не позволяет. Гордость и глубокое чувство обиды.

— Давайте, помогу подняться, - Тимур подхватывает мою маму за локоть.
– Я быстро домчу.

Обещаю. Даже моргнуть не успеете.

— Ладно!
– выкрикиваю. Меня от эмоций разрывает. Рвет к чертям, так, что дышать не могу.
–

Ладно! Но это в последний раз, понял, Абрамов?! Последний чертов раз!

Не знаю, сколько еще смогу держаться. Я не могу потерять маму. Давление для нее опасно. И оно редко спадает после таблеток, если взлетело слишком высоко. А сейчас именно тот случай. Мама умеет отличать это состояние от любого другого. И мы даже не тратим время, чтобы измерить его.

Пусть решают специалисты.

Только поэтому соглашаюсь на помощь Тимура. В конце концов, это он довел нас! Он причина всего!

В машине Абрамова мы с мамой усаживаемся на заднее сидение. Обнимаю ее хрупкое, прохладное тело, чувствую легкий озноб. Пытаюсь вот так тактильно, собственной близостью поддержать ее.

На свои симптомы уже не обращаю внимания. Плевать на них! Лишь бы мамочку скорее довезти!

Абрамов привозит нас в какую-то больницу очень быстро. Она обычная. Для простых смертных.

Да и какая разница?

Тимур просит нас подождать пару минут, а следом, нас приглашают в приемное отделение, минуя очередь. Ясно. И тут без его бабла не обошлось.

Доктор просит выйти за дверь, пока он будет осматривать пациентку.

Нехотя, но я делаю это.

— Поговорим?
– предлагает Тимур.

— Может, сразу потрахаемся? — со злостью предлагаю ему. Произношу гораздо громче, чем следовало.
– Туалет там!
– неопределенно киваю куда-то в сторону.

— Можем и потрахаться, - слышу в ответ, отчего еще больше закипаю.
– Если это единственное, что тебе нужно.