— Все! Ладно!
– вскидываю руки.
– Я буду молчать!

От страха колет пальцы, и в груди сжимается. В какой-то момент хочется засмеяться. Истерически.

Неужели, мать Тимура способна на такое, похитить человека? Забрать против воли?

Но я не рискую задавать эти вопросы. Это вообще сейчас неважно, кроме того, что нужно как-то выбираться. Вот что имеет значение.

Зря я не рассказала Тимуру. Мы нашли бы выход вместе, если бы он захотел. Да, было бы больно, но Абрамов взрослый мальчик, он должен понимать, как бывает в жизни. Но я и представить не могла, насколько серьезными будут угрозы.

Теперь поздно что-то делать. Остается кусать локти. И ждать. Не знаю чего. Может быть, даже смерти.

Через какое-то время мы останавливаемся. Это какой-то дом. Не успеваю рассмотреть. Все происходит как-то быстро, и вот меня уже заталкивают в подвал, фактически лишая света и нормальной возможности дышать.

— Ты ведь не тупая, Варь, девчонка, - обращается ко мне мужчина перед тем, как оставить в абсолютном одиночестве, - догадалась обо всем. Вот посиди и хорошенько подумай, что ты должна будешь сделать, когда через несколько дней я решу выпустить тебя отсюда.

Глава 72

Варвара

Похититель закрывает дверь.

Малюсенькое окошко под потолком - единственное, что дает свет в серое бетонное помещение под землей.

Его оказывается достаточно, чтобы разглядеть окружающее пространство, но далеко не сразу.

Требуется время на то, чтобы я привыкла к полумраку и перестала бояться теней, что, темными пятнами залегли по углам.

Приглядевшись, замечаю некоторое подобие матраца. И на том спасибо. На голом бетонном полу я могла бы застудить себе все на свете, а потом умереть от какого-нибудь воспаления. Потому что прохладу, разносящуюся снизу, я чувствую даже в районе груди.

Несколько дней. Так он сказал. Меня отпустят. Но как пережить их?

Призрачная надежда получить свободу, пусть и не скоро, не дает сойти с ума. При этом я стараюсь просто не думать о том, что случится со мной за это время.

Особенно пугают пытки, если честно. Почему-то вспоминаются разные истории военных лет, особенно про Зою Космодемьянскую. И эти жуткие картинки крутятся в голове даже несмотря на то, что меня еще ни разу не тронули и пальцем. Если конечно не считать случая с ножом в моей комнате.

Подташнивает от страха. С силой сжимаю руки в кулаки, чтобы хоть как-то отрезвить себя. Кричать и биться в истерике бесполезно. Я это понимаю. Потому сижу тихо. Дверь заперли на ключ, а я пока не научилась взламывать замки силой мысли. Окошко очень высоко и слишком маленькое.

В общем, никаких шансов.

Бреду в угол, где брошен матрац. Усаживаюсь на него и обнимаю себя руками. Выть хочется. И

почему я сразу не сказала Тимуру? Я ведь могла. Правда, поверил бы он? Не знаю... Так не хотелось ломать его. А в итоге рискую сломаться сама. В этом подземелье многого не надо, чтобы это случилось.

Время тянется бесконечностью. Я то раскачиваюсь из стороны в сторону, то глупо улыбаюсь, то заваливаюсь на матрац, прижимая ноги к груди. Пока не слышу где-то наверху какой-то шум.

Звуки необычные. Точно борьба. Эти мысли заставляют прислушаться. В последние часы, не знаю, сколько их прошло, слышно было только звук моего взбесившегося сердца.

Я даже подхожу ближе к двери. Медленно, тихо. Точно крадучись. Когда тебе и так страшно, когда ты не можешь вообще ничего контролировать, очень важно знать, что творится снаружи.

Жизненно необходимо.

Прислушиваюсь, пока не улавливаю приближающиеся шаги.

Мне страшно. Очень сильно страшно.

Отскакиваю от двери, как от огня. Я просто не знаю, чего ждать.

И когда гремит замочная скважина, у меня вся жизнь перед глазами проносится.

Кажется, я даже прислоняюсь к стене, стараясь вжаться в нее как можно плотнее, ища спасения в куске бетона, будто он и, в самом деле, может что-то исправить.

— Варя?!
– взволнованный голос Тимура приносит облегчение.

На мгновение кажется, что показалось, но, разглядев его мощную фигуру в небольшом дверном проеме, давящая тяжесть тут же слетает с плеч.

Я бросаюсь к нему со всей силы, что еще у меня осталась. Подбегаю и вцепляюсь в его тело, будто пытаясь раствориться там.

Он здесь. Пришел. Пришел за мной. Не бросил. Правильно прочитал подсказки и нашел. Мой.

Цепляюсь за его тело, перебираю руками. Будто убедить себя хочу, что здесь, что настоящий.

И, ощущая горячее тепло Абрамова, начинаю рыдать. Особенно, когда он притягивает меня своим медвежьим захватом. Прижимает. Точно оберегает своими ручищами, говорит, что больше никогда не даст в обиду.