— Наскальной живописью занимаешься? — поинтересовался Кохэн. Он вошел без стука и в дверях остановился. — Не жаль государственное имущество портить?

— Восстановлю. Не мешай.

Голубка.

Откуда взялась голубка? Порой в голове Мэйнфорда появляются странные символы. И этот удается понять не сразу, только когда сила привязывает несчастной птице колокольчики.

Золотые.

…та женщина, Мэйнфорд никогда не жаловал театр, но однажды пошел, уступив Алиссии. И постановка была романтической. А где романтика, там и голуби.

Голубки.

На Элизе Деррингер был белый костюм, расшитый золотыми лентами и перьями, он почему-то не казался глупым, как не выглядели наигранными театральные страсти. Кажется, в какой-то момент Мэйнфорд всерьез увлекся.

…то дело он не любил вспоминать, и не потому, что Гаррет был в нем замешан. Скорее уж из-за той голубки-женщины, которая в финале тоже умерла… и Алиссия рыдала у Мэйнфорда на плече, а он злился, помнится, не понимая, как можно романтическую историю заканчивать смертью.

…и как можно убивать свой дар?

…тогда в доме назойливо пахло кровью, густо, резко, как будто бы женщину и вправду выпотрошил мясник. Но она сама была виновата… конечно, сама.

…как и он в срыве.

От голубки к светлячкам протянулась линия.

Надо будет сравнить, не фотографии, пусть полицейский художник поработает со снимками, постарается восстановить лица такими, какими они были до попадания в воду. И если сходство действительно существует, то к делу придется вернуться.

Мэйнфорд покачал головой.

Все?

Или нет… конечно, нет.

Свирель, соединенная с детьми… и с древнею легендой, в которую Мэйнфорд не верил, потому что было глупо верить, что подобный инструмент позволили бы уничтожить.

Или спрятать.

Нет, его оставили бы, пусть уже не для богов, но для людей, с которыми порой управиться сложнее. Но вот в деле свирель фигурировала, факт. А с фактами Мэйнфорд никогда не спорил.

Найджел Найтли… он проступил кривоватою руной «Авель». Жертва? Как есть жертва, но отнюдь не покорная, если держался так долго. Покорных убивают быстро, не тратясь на издевательства.

В пытках вообще нет смысла, если они не для получения информации или урока.

Урок?

Кому?

Нет, не то… а вот Найджел Найтли и свирель связаны. Как и Найтли с голубкой, которую он некогда вывел на сцену… случайность? Совпадение? Или связь, проступающая наружу.

И еще одна.

…тело Элизы обнаружил Гаррет. Он же и позвонил Мэйнфорду, в панике, в истерике почти… а когда Мэйнфорд его послал — на нем и без того полторы дюжины трупов висело — то позвонила матушка… и отец… родственный долг… скандал…

…и всего-то надо, сделать так, чтобы о связи Гаррета с Элизой никто не узнал.

Мэйнфорда ведь не просят о многом.

…помолвка.

…и выборы на носу.

…и еще что-то, столь же важное.

Ему пришлось тащиться через весь город. А потом держать осаду, объясняя, что в смерти этой нет ничего криминального… не считая, конечно, криминального аборта. Впрочем для широкой публики озвучили иную версию, не пятнающую светлую память Деррингер.

Но связь существует.

Элиза и дети?

Не ясно… у нее, вроде бы была дочь… или сын… кто-то был… надо будет у Гаррета поинтересоваться, он точно должен помнить, что случилось с ребенком.

Элиза и Вельма? Еще один знак вопроса… могли они быть знакомы? Почему бы и нет. Вельма любила роль великосветской дамы… и если так, то в театры заглядывала. А значит, Элизу знала…

Нет, слишком натянуто.

Смутно.

Ладно, осталось последнее. Ожившие мертвецы, которые поведением своим совершенно не походили на мертвецов. Идеальные исполнители, но… кем созданы?

Для чего?

Стена не то, чтобы закончилась, но паутина связей на ней выглядела до отвращения незавершенной. Мэйнфорд отступил, любуясь делом рук своих. Или не рук, но силы.

— Добавь еще кое-что… — Кохэн подал голос именно тогда, когда Мэйнфорд был готов его слушать. — Я тут наведался к… одному своему знакомому… в последний год резко возрос спрос на артефакты Старого света. Особенно, на музыкальные инструменты…

— Свирели?

Кохэн покачнулся, но не сдвинулся с места. И говорил он, глядя в сторону, всем видом своим выражая обиду.