Я начал рассказывать о прогрессе в строительстве нового крыла, и как оно обеспечит необходимое пространство для нового оборудования и инструментария для проведения важных исследований в новом веке. В середине выступления кто-то прервал меня вопросом о проте. Я признал, что прот вернулся, но отказался рассказывать о ходе его лечения. Тем не менее, журналистка и другие присутствующие настояли: «Кто же на самом деле был лжецом? Где был прот? Он и вправду может делать всё то, о чём я писал в своих книгах, особенно путешествовать быстрее света? Как долго он пробудет на Земле? Куда он отправится и кого возьмёт с собой? Прот и вправду стоял за „чудесными“ исцелениями пациентов, которые случались в стенах нашего института в последние годы? Почему возле главных ворот собираются толпы людей?»

К сожалению, у меня не было ответов на все вопросы. Меня и в самом деле осенило, что я знаю о проте не так уж и много, как и о множественном расстройстве личности, как и обо всём остальном.

Ланч тоже не был похож на пикник. Я ковырял лапшу в тарелке (с соусом из диких грибов и чёрными оливками) и даже не смотрел на торт «Смерть от шоколада». В животе продолжало бурлить, а в голову лезли вопросы, на которых у меня не было ответа. Ланч был похож на ночной кошмар. И хуже всего, никто не пожертвовал ни единого доллара к великому огорчению Вирджинии Гольфарб и нашего финансового директора, который впадал во всё большее уныние из-за перерасхода средств на строительство нового крыла, за которое формально нёс ответственность я.

На следующее утро с восходом солнца мне окончательно стало ясно, почему Кассандра немного расстроена в последнее время: она могла видеть какой-то знак в небе, говорящий о том, что она не войдет в список пассажиров, отправляющихся на Ка-Пэкс. Но если и так, у неё может быть информация о тех, кто полетит, тем более конец года стремительно приближался. Конечно, в новогоднюю ночь я не ожидал массового исхода группы пациентов, улетающих в небо как стая гусей. Но если я буду знать, чьи имена в «листе ожидания», то смогу предупредить персонал, чтобы они помогли разочарованным пациентам (которых вопреки обещанию оставили на Земле) справиться с эмоциями.

Прот, прот, прот… Откуда ты пришёл и куда уйдешь? Как некоторые люди, или их альтер-эго, способны убедить остальных, что у них есть ответы на все вопросы, что у них есть ключ от царствия небесного? Может ли кто-нибудь объяснить, как харизматичный лидер смог уговорить три дюжины человек принять цианистый калий, чтобы отправиться к комете Хейла-Боппа? [101] И они даже не были пациентами психиатрической клиники!

У меня не хватало сил, чтобы исполнить в душе арию тореадора из «Кармэн» [102] , которая ползала в моей голове как неутомимый червячок. Я держал красную тряпку, а прот продолжал протыкать меня рогами.

Я вспомнил прошлую беседу во всех подробностях. Мы всё ближе подбирались к истине, но никак не могли за неё уцепиться. Все открытые двери неизменно вели в пустую комнату. Как мне преодолеть недостатки в работе «кроладона» и заставить прота рассказать, что произошло между ним (Робертом) и искалеченным мужчиной средних лет (его отцом) перед тем, как ад вырвался на свободу? Возможно, мне нужно заострить фокус. Изучить маленький интервал времени, который предшествовал побегу маленького прота. Изучить его минута за минутой, секунда за секундой, пока не станет ясно, что произошло. Вперёёёёд, торррреро! [103]

Позже этим утром, замерзая на заднем крыльце в ожидании, пока Кассандра закончит медитировать, я получил сообщение от Бетти МакАллистер: мою вечернюю терапевтическую сессию с пациентом отменили. Я немедленно попросил её назначить на это время дополнительную беседу с протом.

Когда я вернулся на лужайку, Кейси уже ушла. Не было времени её искать: в десять собиралась комиссия по строительству нового крыла. Я обошёл заднее крыльцо, уставившись на голые стены, поднимающиеся из земли, и на строителей в касках, работающих наверху. О чём они думают? Ланч? День рождения дочери? Возвращение домой после работы? Футбол по выходным? Путешествие на Ка-Пэкс?

В ожидании «инопланетного» друга я прокрутил в голове всё, что знаю об отрезке времени перед тем, как прот начал убегать от человека, которого купал. Известно было немного: внезапно молодой прот со всех ног пустился бежать. Что, во имя всего святого, могло произойти в этот переломный момент? Случалось ли что-то такое же разрушительное с шестилетним Робертом? И какая между ними связь?

Я стащил целую горсть перезрелых бананов с кухни института. Прот мгновенно подошёл к ним и быстренько съел, как самый голодный на свете человек. Когда он закончил и уселся в кресло, облизывая свои пальцы, я включил запись, и мы снова повторили ключевые моменты прошлого разговора без гипноза. Но прот не смог ничего добавить к уже сказанному. Я попросил его посмотреть на белое пятнышко на стене и самостоятельно себя загипнотизировать.

Когда он погрузился в привычный глубокий транс, я попросил его вернуться в то время, когда ему было шестьдесят восемь и вспомнить детали того, что его окружало, когда он купал покалеченного дремера средних лет. Он едва мог вспомнить этот момент, и всё, чего удалось добиться — это упоминания, что дремер начал подниматься из своей «ванны», когда прот дал дёру.

— Попытайся вспомнить! Он протягивал руку, чтобы коснуться тебя? Схватить?

— Я… Я не… Он пытался…

— Что? Что он пытался сделать?