Шрифт:
Гордая и сильная женщина, у которой возраст застыл в районе тридцати лет. Юная наивность уже покинула черты лица, но зато осталась естественная, такая притягательная женственность.
— Это будет твой последний поцелуй, Тёмный, — хищно улыбнувшись, просипела колдунья. Голос у неё был хриплый, как у Креоны, и говорила Агата явно с трудом.
— Я… Кре… — пытался выдавить я.
— Хоть одного, но я заберу с собой в вечную мерзлоту, — прошептала Агата и прильнула к моим губам.
Это было похоже на смерть. Когда всё тело просто сковывает холодом, и даже мысль застывает, а разум погружается в вечную тьму.
Странно, у её губ знакомый вкус. Причём это вкус из моей прошлой жизни, и связан он, как ни странно, с Магией Тьмы…
Неожиданно темнота посветлела, и я снова увидел разъярённые глаза Агаты.
— Почему я чувствую энергию своей ученицы?!
Я попытался ответить, но не смог даже двинуть губами…
Что-то ярко вспыхнуло сбоку, у самого уха, и моей щеке стало на миг теплее. Это отвлекло Агату — она повернулась, удивлённо рассматривая что-то на моём плече. Холод, сковывающий меня, заметно ослабел.
— Так он с тобой? — спросила Агата.
Я не мог повернуть головы, моя шея окоченела, поэтому я не видел, на кого она смотрела. Мои губы не двигались, и колдунья убрала руки.
— Кре… Креона!
Она схватила меня за щёки, впиваясь ногтями. Словно ледяные иглы проткнули мой разум.
— Что ты сделал с ней, хорлова падаль?!
И всё же даже в этой вечной мерзлоте нашлось место моей злости. Чтобы Десятый стелился перед какой-то отмороженной стервой?!
— Я при… пришёл… по… по… — говорить замёрзшей челюстью было трудно.
Колдунья в истерике захохотала, её ледяной смех эхом отдавал в моих ушах.
— … помочь тебе… ду… ду… — я стиснул зубы, на которых захрустел лёд, — Дура!
Агата несколько секунд ошарашенно смотрела на меня. А я бессильно пытался снова и снова вызвать заклинание огненной сферы, но сила магистра чихала на все мои поползновения.
Да, было наивно думать, что один цветок Огнецвета поможет мне победить Дочь Луны…
— Я уничтожу тебя, Тёмный! — прокричала Агата, — Что ты сделал с моей ученицей?!
— Мы… искали… тебя… — я выдавливал слова, — Вместе.
— Это… — она округлила глаза, словно услышав что-то, — Это правда! Почему это правда?!
На это я даже не нашёлся, что ответить. Действительно, как это возмутительно.
Глаза Агаты вдруг погрустнели. По её щеке скатилась слеза, тут же превратившаяся в льдинку.
— Поздно. Я выпустила душевный холод наружу, и уже ничто не растопит его, — она повернула голову, — Чтобы этот выродок, который мечтает о моей силе, сдох в тот же момент, как прикоснулся ко мне.
— Но зачем? — тут даже я удивился, — Ты же могла бы сама выпить его силу до дна!
Это был суровый закон магического мира. Когда маг делил ложе с колдуньей, она могла забрать его силу полностью, до последней капли, и ей не нужно было его согласие. Ему достаточно хотеть её.
А вот чтобы колдунья согласилась отдать свою силу, нужна была её воля. И то, что она раздвинула ноги, согласившись отдаться любовнику, ещё не значило, что она поделится своей силой.
— Я отравлена… — сказала Агата, прижимаясь всё крепче. Эх, если б только её объятия были жаркими.
И тут я вспомнил. Вкус её губ… Это яд «тёмного желания», вызывающий самую низменную похоть и, как ни странно, подавляющий волю. Так вот как этот Ефим собрался добиваться её расположения?
Я чуть не расхохотался. Как, наверное, было обидно Ефиму потратить яд, который создаётся несколько лет и стоит баснословные деньги, а потом бессильно смотреть на ловушку, в которую саму себя превратила Агата.
Тем более, «тёмное желание» — яд не смертельный, если не сопротивляться ему. Но я знал о нём и ещё кое-что.
— Мне зна… знаком… этот яд…
— Значит, ты знаешь, что у меня осталось мало времени. Ты — один из Хранителей?
Я вспомнил, кого она имела в виду. Затерянное племя броссов, охраняющих пустующий храм Хморока.
Челюсть у меня двигалась медленно, и не успел я ответить, как Агата снова перебила:
— Тогда понятно, почему я чувствую в тебе тёмного… Так даже лучше, тебе поверят!
— Кто?
— Бросс, если ты действительно хочешь помочь, ты должен добраться до Острова Магов.