Я промолчал. Вот и северная богиня подтвердила, что Хморок, хоть и бог мрака, совершенно не горит желанием погружать весь мир во Тьму.

— Мы оба знаем, что тогда этого мира не станет. Чем тогда повелевать? Что это за боги, которые лишены своих миров?

Я кивнул. Логично.

Впрочем, я знал двух таких богов. Бездна, которая сгубила не один мир. И Небо, которое пытается везде её остановить…

— Это ведь Яриус захотел Вечного Дня, помнишь? Его паладины теперь всюду, и неудивительно, что ты появился на юге — там безопаснее. Лезвие Губителя исчезло из твоего храма, ты знаешь?

— Эээ… — вырвалось у меня.

— Я вижу, что один камень с лезвия ты уже нашёл.

Ох, не люблю я такие разговоры… Ну же, тугодумный варвар, думай давай, что ты уже нашёл?!

Морката молчала. Две луны висели надо мной, чуть не исчезая за вьюгой, и воющий ветер словно насмехался надо мной.

Я нашёл один камень… А где? Ничего я не находил, это знаю точно. Но если богиня, при этом ещё и моя жена, говорит, что у меня уже что-то есть, то оно у меня точно есть. Жёны разбираются в таких делах даже лучше мужей…

Одна мысль билась в уголке сознания, и я, привыкший доверять интуиции, обратил на неё внимание. И сразу вспомнил про сумасшедшего послушника, который сидел со мной в темнице.

Он говорил про что-то, спрятанное под маяком. Честно признать, я сначала подумал про Агату, но теперь…

— Да, тебе явно достались его мозги. Быть может, ты и вернёшься, муж мой.

— Я… — от догадки меня окатило холодом, хотя куда ж ещё, — … не первый Хморок?! То есть, он уже пытался вернуться?

— И каждый раз Яриус настигал тебя. Никто не хочет пришествия Вечной Ночи.

— Но ведь настоящая опасность от другой богини. Бездна! Когда она придёт…

— Я знаю. И ты знаешь. Но кто будет слушать тёмных северных богов? Тем более твой брат Яриус — ему понравилось быть самым сильным, его не волнует, что равновесия нет.

Я медленно выдохнул. Брат, оказывается. Имя этого светлого бога почему-то очень меня раздражало, злость поднималась из самых глубин души. Не моя злость, а Хморока.

Обман. Несправедливость. Обида. Именно такой букет эмоций…

— А второй камень? — спросил я.

— Спрятан в монастыре моих Мстителей, — тут в голосе Моркаты появилось чувство вины, — Я не знала, что ты придёшь в теле лиственника!

— Разберёмся, — буркнул я.

— Камни укажут тебе путь к лезвию. Сумрак у тебя уже есть… Снова с белой грудкой, как и раньше.

— Что? С белой…

Морката не слушала, она говорила всё быстрее, словно торопилась.

— Соберёшь Губителя Древа, и тогда очнёшься окончательно, муж мой. Не задерживайся на юге, Хморок… Твой дом — север! Мы ждём тебя.

— Морката! — закричал я, сделав шаг вперёд и вскидывая руку.

У меня осталась куча вопросов. Но поднялась лютая метель, порыв ветра сбил меня с ног, закидывая снегом. Луны сразу исчезли за плотной белой стеной…

Морката ушла, я чувствовал это всеми фибрами души. А ещё я чувствовал, что Агата нашла мой источник, и он начал меня отогревать.

Спустя пару секунд вернулись ощущения разгорячённого тела. Руки почувствовали женскую спину, губы почувствовали нежную шею…

Я возвращался в мир живых.

Раньше, делая первые шаги по Тёмному Пути, я пытался облекать все свои магические навыки во что-то, привычное воину. Я обладал богатым воображением, и такие мысленные костыли очень помогали ускорить восхождение в Тёмные Жрецы.

Маги всё усложняли. Они сравнивали инициацию источника с открытием какого-то третьего глаза, с насыщением чакры, с поиском астрального «Я».

Мне было сложно это представить… Тогда я вспомнил, как нас обучали армейские наставники на занятиях по оружейному бою, когда я ещё служил Императору.

«Твой меч — продолжение руки. Бить должен не ты, а твоя рука. Реагировать должен не ты, а твоё тело».

Сначала это звучало, как бред…

«Сейчас для вас удар мечом — просто удар. Потом, когда вы изучите приёмы, это будет не просто удар», — говорили наставники, — «Но потом, когда вы овладеете навыком… Удар мечом снова станет для вас просто ударом».

Действительно, бред. Но бред до тех пор, пока не сделаешь тысячный… нет, десятитысячный удар. Да, движения становились настолько отточенными и естественными, что рука и вправду била вперёд мысли.