Щукарь всё думал об этом, когда позади раздался окрик:

– Атаман!

Он обернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за Безымянного, заросшего соснами острова, мимо которого они недавно прошли, плавно выскальзывает лёгкое судно. А после, поймав попутный ветер в паруса, начинает быстро двигаться к ним. Словно щука, преследующая уже обречённого карася.

«Сглазил», – досадливо подумал Щукарь, увидев знакомый разбойный знак на парусе.

А потом усмехнулся, прищурив голубые, впрозелень, глаза.

Что ж. Битва так битва.

Давно косточки не разминали.

– Вооружаемся! – прокричал он команде.

При такой погоде их непременно догонят. Никуда здесь не уклонишься, не спрячешься, придётся встречать угрозу лицом.

И они встретят. Чай не впервой.

На торговом корабле уже начали беспокоиться. Вон, купец Гаврило у самого борта, напряжённо всматривается назад. Потом смотрит на Щукаря – и тот отвечает ему твёрдым взглядом. Не волнуйся, мол. Встретим недругов сталью. Любую атаку отобьём. Я же тебе обещал.

И он сдерживает обещание.

Первая стрела с разбойного корабля вонзилась в поднятый навстречу щит. Вторая – клюнула мачту на волосок от воинской головы.

– Эй, свинорожий! А в рукопашную слабо? – весело прокричал Щукарь, глядя на разбойного атамана, что решил сам пустить в них стрелу.

– Убить всех! – выругавшись, крикнул в ответ атаман, и правда смахивающий на злобного хряка.

«Вот сейчас пойдёт потеха», – приготовился Щукарь, крепко держа меч. Его побратимы вместе обнажили клинки. Корабли сблизились, вот-вот коснутся бортами, и…

– Вперёд!

Крикнув боевой клич, Щукарь первым перемахнул на вражий корабль и понёсся к разбойному вожаку. Тот, поменяв лук на меч, с радостным рыком бросился навстречу.

Прошло немного времени, прежде чем палуба окрасилась багровым. Стала скользкой и кровавой, как отменно выпотрошенное, рыбье нутро.

Мечи соскальзывали по чешуе кольчуг и взрезали живую плоть, что быстро становилась мёртвой; перехватывали друг друга, оставляя зазубрины на такой прочной стали. Хриплые вскрики умирающих и ликующие возгласы победителей сплетались в единую песнь битвы и, казалось, не было ей конца…

Конец ознакомительного фрагмента.