Мое волнение бурлит, угрожая переполнить меня. Я не хочу слишком радоваться этой новости, но уединенное поместье в Калифорнии — это побег. От Нью — Йорка. От моей семьи. Моей матери.

Моей жизни.

Я могла бы начать все заново. Стать другим человеком. Сосредоточиться на других вещах. Может быть, попасть в какую — нибудь группу «нью — эйджи» и сосредоточиться на благополучии и самоуважении. Я уверена, что в Калифорнии полно таких людей.

Стерлинг открывает ящик стола и достает желтый конверт, кладет его на стол в пределах моей досягаемости. — Ключи внутри. Вместе с адресом и различными инструкциями. В доме нет персонала, хотя есть смотритель. Не знаю, как он справляется с уходом за всем поместьем, учитывая его размеры. Возможно, вам стоит подумать о том, чтобы нанять больше людей для помощи.

Я беру конверт и расстегиваю застежку, чтобы заглянуть внутрь. На брелоке с надписью Big Sur и иллюстрацией заката, погружающегося в океан, висят различные ключи.

— Вы также можете подумать о том, чтобы продать его, — предлагает Стерлинг. — С тех пор как он исчез из продажи, к нему проявляется большой интерес. В последнее время, по словам адвоката вашего покойного мужа, были даже запросы на его продажу.

— Я не продаю его. — Я запечатываю конверт и кладу его в свою огромную черную сумку от Валентино. Римские шипы заставляют меня чувствовать себя крутой. Сильной. Как гладиатор.

Что глупо.

— Как пожелаете, — соглашается Стерлинг, протягивая руки и сжимая их на столе. — Просто нужно кое — что учесть на будущее. Калифорния никогда раньше не была вашим постоянным местом проживания. Вы не знаете, каково это будет, жить там.

— Ну, теперь Калифорния может стать моим домом, учитывая, что я владелец недвижимости. — Я усмехаюсь, не в силах больше скрывать свое ликование. — Это замечательные новости, Стерлинг.

— Я подумал, что тебе понравится. — Его улыбка теплая. Он пожилой джентльмен, моложе моего покойного мужа, но все еще достаточно стар, чтобы быть моим отцом. Мне всегда нравился Стерлинг. Он счастлив в браке, и у него есть сын примерно моего возраста, который немного странный. Определенно не мой тип. Занудные адвокаты — это скучно.

Но они всегда заботятся о тебе, когда ты в затруднительном положении.

— Я планирую отправиться туда прямо сейчас, — продолжаю я, в голове у меня крутятся планы. — Мне нужно договориться насчёт семейного самолёта.

Частный самолет «Ланкастер» находится в совместном пользовании семьи. Мой отец пользуется им чаще всего, сразу после него — Уит. Я, с другой стороны, редко им пользуюсь.

— Я уверен, что вы прекрасно проведете там время. Дом и участок выглядят впечатляюще. — Вечный дипломат, мой адвокат.

— Вы должны как — нибудь навестить меня, Стерлинг. Приводите семью, особенно вашего сына, — предлагаю я, одаривая его зубастой улыбкой.

Нервное выражение, появившееся на лице Стерлинга, невозможно отрицать. Мысль о том, что я нацелилась на его сына, скорее всего, приводит его в ужас. — Йен сейчас занят в юридической школе.

Я поднимаюсь на ноги, закидывая сумку на плечо. Сегодня весь мир кажется легким, и у меня возникает искушение выскочить из кабинета Стерлинга. — Какая жалость. Я уверена, что он все равно утомил бы меня до слез.

Стерлинг прочищает горло. — У него есть девушка.

— Конечно, есть, — говорю я, подкрепляя свои слова смехом. — Спасибо за хорошие новости, Стерлинг. Ты сделал весь мой год.

Я выбегаю из его кабинета, как я и предполагала. Когда я спускаюсь на лифте и выхожу на улицу в поисках нанятой машины, я сияю от уха до уха, не в силах сдержать радость, бурлящую в моих жилах.

Дом, который принадлежит только мне и никому другому. Ни один Ланкастер не привязан к нему, кроме меня. Я могу сбежать из этого ужасного города и никогда не возвращаться, если не захочу.

Идея жить на побережье Калифорнии в одиночестве, в окружении леса и океана, звучит как рай. Никакого отца, пытающегося доказать, что я часть семьи. Никакой матери, пытающейся вернуться в мою жизнь, чтобы контролировать ее. Ни брата, бросающего на меня осуждающие взгляды.

Никаких шансов снова столкнуться со Спенсером Донато.

От последней мысли у меня защемило сердце, но я отбросила эту мысль. Я не могу беспокоиться о Спенсере и о том, что он думает обо мне. Он ненавидит меня. Он ясно дал понять о своих чувствах ко мне на свадебном приеме Уита и Саммер. Я разрушила эти отношения, раз и навсегда, и винить в этом могу только себя.

Может, я стану отшельником. Спрячусь в своем лесном домике, где компанию мне составят лишь пение птиц и шорох диких животных. И иногда будет приходить сторож, который будет звонить и спрашивать, хочу ли я, чтобы на этой неделе подстригли газон.

Звучит как мечта. Что еще лучше?

Это скоро станет моей реальностью.

***

Как только я вхожу в свою квартиру, то замираю, чувствуя, что здесь уже кто — то есть. Когда доступ есть только у меня.

Я достаю телефон из сумки, готовая набрать номер службы безопасности в холле, когда из кухни выходит моя мама, напевая знакомую мелодию. Как будто она принадлежит этому дому. Как будто я дала ей ключ и сказала, что она может заходить сюда в любое время.