Нет, не совсем, вот что я говорю себе.

Я копаю глубже. Поднимаю ее свидетельство о браке. Ищу другие юридические документы, связанные с Эрлом Уэйнрайтом. Их много, включая различные судебные процессы за эти годы и развод с его первой женой. Он купил и продал много недвижимости на Манхэттене за последние тридцать лет или около того. И одна покупка в… Калифорнии?

Это единичная и странная покупка для него.

Я открываю Google Maps и ввожу адрес, с удивлением понимая, что это всего лишь акры и акры густого леса с домом, расположенным глубоко среди деревьев. Он стоит прямо у Тихого океана, и он заплатил за него десять миллионов.

Что, черт возьми, он собирался делать с домом на побережье Калифорнии?

Я ищу документы, сначала в Нью — Йорке, потом в округе Монтерей в Калифорнии, и вот тогда я нахожу ее. Подсказку, которая была мне нужна, чтобы найти Сильви.

Ее муж переоформил недвижимость на имя Сильви чуть больше года назад. Я проверяю даты — сделка произошла незадолго до его смерти. Так вот где она? Уединилась на побережье? Может быть, ей нужны были перемены, и она решила начать все сначала в Калифорнии.

А может, она сбежала и надеялась, что я подберу несколько оставленных ею легальных хлебных крошек.

Я закрываю ноутбук и откидываюсь в кресле, проводя руками по волосам, когда глубокий выдох покидает меня. Соблазн пойти за ней очень силен, хотя нет никакой гарантии, что она вообще там.

Мои чувства говорят мне, что она в Калифорнии. В том доме. Спрятана так, что никто не может ее найти.

Я могу полететь на нашем частном самолете в Big Sur. В Монтерее есть аэропорт, и я могу взять машину напрокат. Если ее там нет, я могу поехать в Сан — Франциско и уладить там кое — какие дела. Или в Лос — Анджелес. Черт, я могу посетить оба города и сделать кое — какую работу.

У Донато Энтерпрайзис есть деловые партнеры на Западном побережье. Это не будет совершенно напрасной поездкой.

Хотя в глубине души я знаю, что не должен ехать. Это то, чего она хочет, а я устал от того, что всегда даю Сильви именно то, чего она хочет. Она избалованная девчонка, и я потакаю всем ее прихотям с тех пор, как впервые встретил ее.

Несмотря на все это, в следующее мгновение я уже разговариваю по телефону и заказываю билет на завтра.

Глава 11

Сильви

Я сама себе хозяйка. Я сама по себе.

Я повторяю эту мантру в своей голове, напоминая себе, что я — не только моя семья. Я не просто дочь Августа Ланкастера, сестра Уита или тезка Сильвии.

С тех пор как я оказалась здесь, совсем одна на другом конце страны, в это стало легче поверить. Чем больше расстояние между мной и мамой, тем лучше я себя чувствую.

Хотя это самая тяжелая пилюля — быть названной в честь женщины, которая хочет моей смерти. Конечно, меня назвали в ее честь. Моя мать — самая большая нарциссистка из всех, кого я знаю, а знаю я немало. Семейные предания гласят, что ее первым словом было — Я.

Ничего удивительного.

Мой отец считает, что он выбрал ее, но она сказала мне правду. Может быть, я была еще мала, но я следила за каждым ее словом, когда она слишком много пила и делала свои пьяные признания. Его родители контролировали ход повествования, как это пытались делать мои. Сильвия Уиттакер не собиралась упускать свой шанс впиться когтями в сына одной из самых богатых семей в мире. Как только она вышла замуж за моего отца и родила ему первенца, то сделала свое дело. Я была девочкой, которую она желала. Ребенком, которого она отчаянно хотела иметь.

Дочь, которую она могла назвать в свою честь в надежде, что я вырасту такой же, как она.

Когда я была маленькой девочкой, она одевала меня как себя. Все говорили, что я похожа на нее, когда была маленькой, и, наверное, так оно и есть.

Но во мне есть и намек на Ланкастеров. Глаза. Светлые волосы. Я не похожа на Сильвию полностью.

Слава Богу.

Я уверена, что она ненавидит этот факт.

Я сама по себе. Я отдельный человек.

То, что мне приходится напоминать себе об этом, конечно, жалко, но чего бы это ни стоило, верно? Я уже чувствую себя лучше, находясь здесь. В моем собственном доме — доме, который принадлежит мне и никому другому. Впервые в жизни я совсем одна, и я наслаждаюсь этим. Да, в лесу страшно и слишком много шумов среди деревьев, особенно ночью. Маленькие лесные существа всегда смотрят, когда я прохожу мимо. Роланд, садовник, которого Эрл нанял после покупки участка, говорит, что если я собираюсь жить здесь круглый год, мне нужна собака. Может быть, две. На участке уже есть по крайней мере три кошки. Они не слишком ласковы и повсюду оставляют кровавые тушки. Разбросанные перья и птичья головы. Кишки из внутренностей какого — то грызуна. Это отвратительно. Кошки безжалостны и хитры.

Как Ланкастеры.

Хотя я думаю, что Роланд прав. Мне нужно домашнее животное — собака. Кто — то, кто будет присматривать за мной.

Желание бежать из Нью — Йорка пришло ко мне посреди ночи, на следующий день после встречи с адвокатом. Я проснулась от сна, в котором Эрл был еще жив, и он предложил мне дом в знак мира.

За все, через что я заставил тебя пройти, сказал он мне.

Уединенное убежище за десять миллионов долларов — более чем достаточная плата за то, что этот человек заставил меня пережить, а это было не так уж много, учитывая, что он умер довольно быстро после нашей свадьбы. То, что я все еще чувствую ответственность, — это факт, на котором я не люблю долго зацикливаться. Может быть, я и самостоятельный человек, но не очень хороший.