Нильмера еще больше обрадовалась, когда среди учителей увидела лучшую подругу своего детства. Ее звали Снежана. Все такая же молодая, — стройная, с небольшим румянцем и нежной кожей. С аккуратным тонким носом и длинными жемчужными волосами. Она взволновала всех вокруг, но особенно Громобоя. «Какая прелесть! Какая женственность! И ни румян, ни пудры, ни масок!», — думал Громобой, страстно смотря на нее. Он с самого утра посадил ее в свои сани и теперь в княжеском тереме тоже крутился возле Снежаны. Она чувствовала себя неуютно рядом с Громобоем и хотела чтобы он по-быстрее от нее отвязался. Нильмера заметила это и отвела подругу в сторону.

— Ах, сколько лет прошло! — воскликнула Нильмера и еще раз обняла свою подругу. — Ты какими здесь судьбами?

— Эх… — вздохнула Снежана. — Не самыми счастливыми я тут судьбами…

Стоит на острове, посреди большого озера славный град Китеж. Много песен, былин и сказаний о таинственном городе сложено. Когда Снежане было шестнадцать лет, выдали ее за богатого купеческого сына, что был родом с того города. Уехали они жить — не тужить. Были счастливы первый год и второй. Но прошло еще два и начались постоянные ссоры. Детей у них не было и быт совсем не сложился. Терпели они еще несколько лет, а потом разбежались.

— Как тебя муж отпустил? — спросила Нильмера, округлив глаза.

— А он мне больше не муж, — ухмыльнувшись ответила Снежана.

— Это как? — впала в ступор Нильмера.

— В граде Китеже старейшины позволяют попавшим в несчастливый брак разводиться.

— Разводиться? — у Нильмеры загорелись глаза. Она еще раз посмотрела на Снежану. «Но как она похорошела! Ах, этот славный град Китеж! Кто бы здесь разрешил развестись, ежели брак несчастливый! Эх, мне бы поехать туда!»

Выбор первого учителя, для Сенежи был очевиден. Нильмера настояла на том, что это будет Снежана. Плинта конечно покривил брови перед женой, разглагольствуя о том, что такая молодая женщина вряд ли сможет научить полезным предметам и начальным навыкам колдовства лучше, нежели опытный наставник. Но разгадав жалостливые намеки Громобоя, да и оценив прочих наставников с выбором жены согласился.

Второго же учителя, так подобрать и не удалось. Был один малый, долговязый и хмурый. Он два года назад уехал из Мережи и скитался по деревням, не зная куда приткнуться и наконец добрался до земель Окинцев. Все было хорошо в нем, и предметы он знал на отлично, и в кое-какой магии смыслил, амулеты защитные умел изготавливать. Но когда дошло до вопроса владения луком, копьем и мечом, он растерялся. А тут еще и Громобой, хотел показаться перед Снежаной. Выдал он этому малому деревянный меч, а сам с кулаками на него пошел. Малый от страха закричал, бросил деревянный меч, а сам убежал в лес. Искали его до самого вечера, потом привели всего замерзшего и еле отогрели в княжеской баньке.

— Да какой же из этого доходяги наставник? — негодовал Громобой. — Послушай князь, я сам обучу твоего сына, не хуже прочих.

— Мечом только махать и научишь, — пробормотал Плинта. — А как же быть с остальными предметами? Ты ведь в них дуб дубом!

— Как с остальными предметами? — удивился Громобой. — И остальными предметами махать научу, будь то щит, копье или лук. Я с дубом хорошо знаком.

— Я говорю тебе про науки! — схватился за голову князь.

— Аааа…. про науки, — почесал затылок Громобой. — Ну, так Снежана научит.

— Снежана… — произнес князь и укоризненно посмотрел на улыбающегося витязя. — Думаешь я не видел, что ты на нее запал? Теперь хочешь моего сына использовать, чтобы поближе к ней быть?

— Ну так я это… — заволновался Громобой.

— Ладно, будешь ты Сенежу обучать обращаться с копьем и мечом. Так уж и быть.

Уже была глубокая ночь. Легкий ветерок успел остудить дневной зной первого летнего месяца. На выселках тускарской деревни все спали. Рядом с крайней избой находилась большая лесная дорога. Оттуда начал доноситься странный шум. Крестьянин открыл глаза и почувствовал неладное. Он повернулся в кровати, посмотрел на спящую жену и снова лег. Опять послышался шум за окном. Крестьянин встал, и отворил ставни. Кое-как высунув голову из узкого проема, он пытался рассмотреть, что происходит на лесной дороге. Ничего не было видно. Он походил по избе, скрипя досками. Потом накинул зипун, подтянул порты и вышел на улицу.

Осторожно пробравшись к лесной дороге, крестьянин спрятался в кустах. Он зорким оком рассмотрел всадника, одиноко стоящего возле березовой рощи. «Неужто ли гунн? Давненько их не было в наших краях», — размышлял крестьянин, пристально всматриваясь в стремена. Всадник гунну как будто дремал. Он без движения сидел в седле до того момента, когда темнота ночи стала краснеть от приближающегося к рассвету солнца. Затем он слез с коня и осмотрел березовую рощу. Он достал лук из-за спины, развернулся и пустил стрелу куда-то вдаль. Она громко просвистела. Через несколько мгновений шумная толпа всадников гунну, появилась на лесной дороге. Их прибывало все больше и больше. Они остановились и начали переговариваться между собой. Сердце крестьянина беспокойно билось в груди. «Неужто по нашу деревню пришли», — подумал он.

Один из гуннов подал знак. Кони, диким галопом понеслись по направлению к деревне. Они быстро продвигались по лесной дороге. Их были тысячи. Они быстро пронеслись мимо изб и помчались в сторону Мережи.

Гуннов возглавлял Эдекон. До него дошли слухи, что земли князя тускарей в полном упадке. Никакого войска здесь больше нет. Пришла самая пора, чтобы осуществить наказание. Скиф не мог спустить самоуправство, учиненное Велизарием. Пусть это и произошло несколько лет назад. Но самым важным было даже не то, что Велизарий сверг Тихомира и захватил княжество в Мереже, недовольство Эдекона было связано с тем что от тускарей перестала приходить к нему дань.