Он вдруг отнял руки от лица и схватился за грудь, его глаза остекленели, а ноги несколько раз проскребли по полу. Затем он затих и обмяк, как марионетка, которой разом обрезали все ниточки.

Я была ближе к нему, но так ничего и не сделала. Директор Смит склонился, приложил палец к шее, пытаясь нащупать пульс, но мне было очевидно, что это тщетные поиски.

Роль Джимми Дорнана действительно закончилась, и совсем не так, как я бы для него этого хотела.

— Видимо, она таки добралась, — сказал директор Смит.

И нашла альтернативный способ решить проблему с поддельными документами.

Если бы полгода назад…

Да ладно, если бы пару недель назад…

Да ладно еще раз, если бы вчера кто-то сказал мне, что сегодня я буду ехать куда-то в ночь на черном «эскалейде» ТАКС с директором ТАКС, сидящим рядом, и двумя машинами спецназа, двигающимися за нами следом, и при этом на мне не будет ни наручников, ни какого-нибудь ошейника со взрывчаткой, а в крови не будет бултыхаться коктейль из сильных транквилизаторов, я бы рассмеялась этому человеку в лицо.

И тем не менее, так оно все и было.

Поскольку в конспирации никакой необходимости уже не было, Эллиот бросил неприметный седан на улице и мы пересели в штатный бронированный внедорожник агентства, и несколько оперативников с изумлением и некоторой опаской следили за тем, как я перекладываю свой топор из одного багажника в другой. Наверняка еще не так давно у них была ориентировка и довольно подробные инструкции на тот случай, если они со мной повстречаются, а теперь они смотрели, как я мило воркую с их директором, и как он придерживает для меня дверь.

Если тебе нужны еще какие-то доказательства безумия нашего мира, то вот они. Хотя, как раз тебе-то они и не нужны…

Мы выехали за город, и водитель притопил газ в пол, явно рассчитывая добраться меньше, чем за два часа. Эллиот, сидящий со мной рядом, откинул свое кресло в более комфортное положение и достал из холодильника бутылку минеральной воды.

— Хотите?

— Пожалуй, я воздержусь, — сказала я. — Не успела принять противоядие, знаете ли.

В какой-то параноидальный момент я даже успела подумать о том, что на самом деле охота идет не на Аманду, а на меня, что никакого Блокнота она не забирала, и все это придумано только для того, чтобы вытащить меня из отеля. Конечно, смерть Джимми Дорнана была в этой схеме лишней, но возможно, что именно так агентство заметает следы.

И что в конечном итоге вместо домика на озере в конце пути нас будет ждать какое-нибудь древнее капище, где будут толпы сектантов и у жуткого алтаря меня будет ждать сам брат Тайлер с ритуальным кинжалом в уже окровавленных руках. Почему уже окровавленных? Ну, так будет более зловеще, мне кажется. Может быть, он до меня еще на ком-то тренировался.

В этой ситуации мне на помощь пришел старик Оккам с его бритвой. Это была очень вычурная схема, излишне сложная, а все мы знаем, что чем сложнее схема, тем больше вероятность, что в какой-то момент все пойдет по бороде.

— Понимаю, что у вас есть все основания мне не доверять, — сказал Эллиот. — И принимаю ваш ответ. Но все же я бы хотел еще раз напомнить, что играю честно.

— Видимо, вы повторили это недостаточное число раз, — сказала я. — Потому что меня вы пока не убедили.

— Что я могу сделать, чтобы вас убедить?

— Пожалуй, что ничего, — сказала я. — Давайте просто побыстрее со всем этим закончим и, как мог бы сказать мой отец, разойдемся краями.

— Звучит, как хороший план, — сказал он, скрутил пробку и глотнул минералки.

— С Гарольдом вы тоже намерены разойтись краями? — спросила я.

— У меня нет открытого конфликта ни с Гарольдом, ни с министерством финансов, которое он возглавляет, — заявил Эллиот.

— Ну, это до тех пор, пока они не узнают, что случилось с их прошлым министром.

— А откуда они узнают, мисс Кэррингтон? Я имею в виду, даже если вы пойдете к Гарольду и все ему выложите, какие вы можете предоставить доказательства?

— Полагаете, ему будет недостаточно слов?

— Он — рациональный человек, мисс Кэррингтон, и не станет устраивать теневую войну без достаточных оснований, — сказал Эллиот. — У него неплохие шансы перестать быть исполняющим обязанности и стать настоящим министром финансов, и последнее, что ему нужно, это поднимать тему смерти его предшественника и начинать противостояние с одним из самых влиятельных теневых агентств. Я знаю, что нам не победить в этой войне хотя бы потому, что мы зависим от министерства чисто финансово, но и для него цена победы может оказаться чрезмерно высокой.

— То есть, он утрется? — уточнила я.

— Вы знаете, что в китайском языке слово «кризис» обозначается двумя иероглифами? — спросил он.

— Все это знают.

— Первый иероглиф — опасность, — не унимался он. — А второй…

— Возможность.

— Вот именно, — сказал Эллиот. — И кризис, вызванный смертью предыдущего министра финансов, это отличная возможность закрепить свои позиции для Гарольда. И не просто закрепить, а сделать шаг вперед. Сейчас Гарольд силен и влиятелен, как никогда раньше, но неизвестно, что бы с ним стало, проживи Френсис на пару, а то и на десять лет больше.