— Тиа, успокойся, — мужчина аккуратно встряхнул ее за плечи. — Поговорим завтра. Оставьте нас.

Ворон сочувствующе мне кивнул и пошел к выходу. Тиала обожгла очередным гневным взглядом, но тоже безропотно двинулась за братом. Мы с Тарием остались одни.

— Как ты узнал, что я в Пустоши?

— Сигналка сработала, что кто-то прошел через проход Кира. Он вечно забывает их за собой закрывать.

— Проход? Это была не брешь в защите?

— Нет, конечно, — удивленно посмотрел он. — У разведчиков есть способы временно деактивировать часть сети, чтобы проходить в нужном месте.

— Но Кирис вел себя так подозрительно, — прошептала я, чувствуя, как начинают гореть щеки.

— Альяра, — вкрадчиво произнес Тарий, — то есть ты отправилась в Пустошь на основании своих домыслов? Неподготовленная? В пижаме и легких тапочках? В одиночку? — С каждой новой фразой его голос становился громче.

— А что я должна была делать? Если Проклятый в середине ночи крадется куда-то, явно раздосадованный, что его заметили, это выглядит подозрительно! А он еще и замораживающее заклинание в меня отправил, хорошо, лишь руку зацепило. Я думала, если докажу тебе, что он предатель, ты передумаешь выгонять меня из своего гнатского лагеря! — проорала я в ответ.

— Я тебя отпускаю, а не выгоняю! И это для твоего же блага! — рявкнул он. Устало поморщившись, продолжил: — Работа в группе разведки требует полного доверия к своим напарникам. Уверенности, что тебя спасут в случае опасности. Готовности прийти на помощь в ответ. Скажи мне, что ты готова довериться Проклятым, к кому в группу попадешь. Скажи, и я выкину этот идиотский приказ!

— Не знаю, — растерянно пробормотала я.

Одно дело — терпеть присутствие Проклятых; даже за эти пару дней в лагере мне стало привычно постоянно видеть их вокруг. Другое дело — отправиться вместе в Гнатскую Пустошь, рассчитывая только на свою команду. Команду, состоящую из Проклятых.

Тем временем Тарий начал раздеваться. Первой на пол полетела мокрая рубашка, обнажая красивый торс с едва заметными шрамами на груди.

— Ты ч-что делаешь? — ахнула я.

— Раздеваюсь. И тебе советую. Одежда насквозь промокла, замерзнешь и заболеешь.

Он быстрым шагом пересек гостиную и открыл дверь, ведущую в спальню — в проеме двери я увидела широкую кровать.

— Я лучше пойду к себе. — Я повернула к выходу.

— Нет, — холодно произнес он, легким пассом руки запечатывая входную дверь. Прошел обратно в спальню. — Пока мы не договорим, ты никуда не уйдешь. Хватит бегать, Альяра!

Я последовала за ним, решив отложить возмущение на потом. В мокрой пижаме и правда было некомфортно.

— Ванная — там, — указал он на дверь напротив кровати. — Отогревайся. Я принесу какую-нибудь одежду. — И вышел из комнаты.

Закрывшись на замок и раздевшись, я почувствовала себя настолько по-дурацки, что тут же нервно расхохоталась. Стою голая в ванной у куратора, после того как чуть не стала добычей чудовища. Сначала меня спасли, потом наорали, а затем заперли и не выпускают — и все это один и тот же человек. Точнее, Проклятый. Что дальше?

Чтобы пресечь начинающуюся истерику, я включила душ и зашла под горячие струи воды.

Из ванной я выходила, почти успокоившись. Запахнулась в длинное полотенце и осторожно выглянула из-за двери. В спальне горела только напольная лампа, но на бархатной кушетке возле кровати я разглядела стопку вещей с вышитой на них эмблемой лагеря — серебряной и золотой перекрещенными молниями. Пижама оказалась наподобие моей: мягкие штаны и рубашка с длинным рукавом.

Тарий нашелся в гостиной. Он сидел за столом, озабоченно склонившись над бумагами и что-то чертя. Услышав, что я вошла, поднял голову и махнул на кофейный столик у окна, на котором дымилась большая кружка с чаем.

Я с наслаждением вдохнула запах, унюхав шиповник и мяту, и пораженно взглянула на мужчину.

— Нравится? Заметил в первый вечер, как ты чай себе намешивала, — улыбнулся он. — Чабрец только не нашел.

Уютно устроившись в кресле, я наблюдала за вновь уткнувшимся в записи куратором.

— Тарий, вы справились с прорывом? — вспомнила я про чудовищ.

— Да. — Он нахмурился и нервно постучал карандашом по столу. — Альяра, воспользуйся шансом, вернись в столицу. Мне очень не нравится, что здесь происходит. Пустошь ведет себя необычно. Даже для Пустоши.

— О чем ты говоришь? — Подойдя к нему, я увидела непонятные таблички с расчетами.

— Смотри.

Он разложил листы по столу, тыкая то в один, то в другой.

— Это — информация обо всех прорывах за последние десять лет. Даты, время, уровень опасности. Примерное количество и виды чудовищ.

Я внимательно разглядывала его записи. Почерк был резкий, размашистый, не всегда читаемый, и я аккуратно водила пальцем по бумаге, уточняя неразборчивые слова. Присев на краешек стула и боком слегка подвинув куратора, выхватила из его рук карандаш и взяла чистый лист, чтобы сформировать свою таблицу. Понятную.