Без пяти семь мы вышли из корпуса. Все — в новеньких спортивных костюмах.

Вчера вечером, изучая методичку, Эйджел нашел раздел об обязательствах лагеря перед нами. Оказалось, что одеждой нас обеспечивали, и что все основное уже разложено по шкафам; а в случае неверных размеров рекомендовали обращаться к коменданту. Мы тут же полезли проверять и примерять.

Шкафы были заполнены. Стояли несколько пар ботинок — спортивные и повседневные. Висели зимние куртки и пальто, аккуратными стопками лежали шерстяные брюки и свитера, шапки и перчатки, было даже термобелье! Киш попытался сунуться в наш с Лейрой гардероб, с фразой «а исподнее вам тоже зимнее положили, с начесом?», но, получив пару ощутимых тычков под ребра, быстро капитулировал.

Размеры тоже подошли. Разве что высоченный Арон с грустью смотрел на свои голые щиколотки, торчащие из-под штанов.

Так что замерзнуть никому не грозило. А вот заснуть на первой же тренировке — еще как!

«Близнецы», поддерживая друг друга, едва переставляли ноги; Эйджел громко зевал; я беспрестанно терла закрывающиеся глаза и пыталась соорудить на голове хоть на сколько-то приличный хвостик. Киш беспрестанно ныл, что его оставили без еды, что пока мы тренируемся, завтрак, вероятно, закончится. Лейра жаловалась Иллату на странные громкие звуки, помешавшие ей выспаться; тот любезно предложил следующую ночь провести в его комнате, обещая выгнать Нэйра ко мне. Лейра захихикала, Нэйр неодобрительно покачал головой, а я усмехнулась.

— Иллата ждет большой сюрприз, — шепнула я Кишу. — Звуки, из-за которых она не выспалась — ее же храп.

Тот заржал.

Так, сонно-ноюще-хихикающей толпой мы прошли через ворота на территорию полигона.

И первым, кого я увидела, был Кирис.

Просто прекрасно! Что он здесь делает? Неужели его никак не наказали?

Я громко выдохнула, обратив на себя внимание однокурсников.

— Что такое? — Нэйр тут же оказался рядом.

— Там тот Проклятый. Возле перекладин.

Парень, буркнув под нос ругательство, уверенным шагом направился к турнику. Не тратя время на разговоры, он отточенным ударом свалил Проклятого на землю.

— Нэйр, не надо! — крикнула я, подбегая к ним.

Тот мгновенно выставил вокруг себя и Кириса прозрачную силовую завесу. Я знала, что мне ее не пробить — у него всегда отлично получались защитные заклинания.

— Что здесь происходит? — прогремел голос Тария.

Оглянувшись, я столкнулась с его рассерженным взглядом. Даже в семь утра куратор умудрялся выглядеть отлично: свежий, гладко выбритый, одетый в светлый джемпер и серые, идеально выглаженные брюки.

Отодвинув меня, он вмиг снес магическую преграду и разнял дерущихся. Кирис держался за сломанный нос, Нэйр осторожно ощупывал разбитую губу. Шепнув что-то Проклятому — тот тут же отправился к выходу, Тарий раздраженно посмотрел на меня.

— Твой защитник? — процедил он.

— Я не просила за меня заступаться. — Я сердито глянула на Нэйра. Зачем он полез, только врага себе нажил!

— А я лишь объяснил этому Проклятому, что нападать на Одаренную — не лучшее занятие для вечера пятницы. Могут быть последствия. — Он сплюнул кровь и, повернувшись к куратору, с вызовом продолжил: — Вежливо объяснил. Ни капли дара не использовал.

Тарий хмыкнул и взглянул на часы.

— Задержка на пять минут — пять штрафных кругов. Всем. — Раздались возмущенные возгласы — негодовали и мы, и подтянувшиеся к нам Проклятые.

Проклятые вели себя прилично: с кулаками не бросались, силу не высасывали. Даже оскорбительных комментариев не делали. Но мне все равно было некомфортно. Передернув плечами, я придвинулась к Нэйру и, пока мы слушали объявление, слегка подлечила ему губу. Я, конечно, не целитель, но остановить кровь и убрать припухлость могу.

— А вы, Одаренные, — продолжил куратор, смерив нас суровым взглядом, — не забывайте про вчерашний штраф. Чего стоим? Вперед!

Мы неохотно потрусили по размеченным дорожкам. Разумеется, в Академии, уделялось внимание физической подготовке, но правила были мягче. Бегать в такую рань и такой холод, что изо рта при каждом выдохе идет пар, нам еще не приходилось. Проклятые же явно чувствовали себя в своей тарелке: они бежали слаженно, четко, без суеты и лишних движений.

Последние круги мы добегали под издевательские улюлюканья наших недругов, уже закончивших пробежку.

— Построиться! — громко крикнул куратор, как только Лейра последней из нас пересекла финишную черту.

Я громко зевнула, чем заработала очередной недовольный взгляд Тария.

— Практикантка Райас, еще два круга. Чтобы уж точно проснуться, — с насмешкой произнес он.

Вот гнат!

Пробежав дополнительные восемьсот метров в рекордное время — злость на куратора придала сил, я вернулась в строй. Очень хотелось продемонстрировать свое раздражение, сделав какую-нибудь глупость — высунуть язык, скорчить рожицу, показать неприличный жест, в конце концов! Или зевнуть — мол, вот, дорогой мой куратор, не сработала твоя тактика. Но, взглянув на нахмуренное лицо Тария и оценив состояние мышц ног, решила не рисковать.