Больше Инна не стала слушать, медленно оторвалась от двери и пошла вперёд по длинному коридору, натыкаясь на кресла, кадки с цветами, не видя окружающих её людей.

Она вышла на улицу, с облегчением вдохнула тёплый воздух ранней осени и вытащила телефон. Отключен? Набрала пароль и вздрогнула от резкого звонка. Александр Францевич! Инна трясущейся рукой нажала на кнопку и почти закричала в трубку:

— Я так рада вас слышать, Александр Францевич! Я... — голос прервался, она судорожно вздохнула и всхлипнула.

— Инна? Ты где, малышка?

— Я... я на работе... я...

— Успокойся, Инна, успокойся. Я здесь в нескольких кварталах от тебя, стой там и никуда не уходи. Я скоро, хорошо?

Она закивала головой, будто он мог её увидеть и отключила телефон. Глянула на пропущенные. Павлов... Нет, никогда! «Ты моя маленькая хитрая лисичка... лисичка... 22 декабря… этот дом только наш...» Нет, нет, он не может... Не-е-ет! Она шагнула на ступеньку, мир вокруг закружился с немыслимой скоростью, и она провалилась в чёрную бездонную яму, услышав на прощание испуганный мужской голос, который звал её по имени.

Инна открыла глаза — большие окна, старинная лепнина на потолке. Тишина. Она повернула голову и увидела сидящего напротив Александра Францевича. Он медленно встал, подошёл к дивану, на котором лежала Инна, отодвинул край пушистого пледа и сел.

— Что случилось, Инна? Что произошло за те несколько дней, что мы не виделись с тобой?

Девушка плотно зажмурилась, лицо её перекосилось в гримасе отчаяния, и она замотала головой. Потом вскинулась, крепко обняла своего спасителя и разрыдалась, пытаясь сквозь слёзы и всхлипывания рассказать ему о своей беде. Он мягко гладил её по спине, укачивая как маленькую, и что-то тихо говорил ей на ухо. Она постепенно затихла и легла на вышитую подушку.

— А теперь всё с начала, только без слёз, договорились?

Инна кивнула и безучастным голосом рассказала ему всё. С самого начала, как он и просил. С того дня, как пришла на работу, и закончила теми словами, что услыхала от незнакомой рыжеволосой девушки.

— И что из этого следует?

— Разве вы не понимаете? Он... — она громко вздохнула, вытерла ладошкой мокрый нос. — Он... понимаете, он врал мне. Он... у него невеста, свадьба, а он мне... меня...

— Что? Что тебя? Инночка, малышка, неужели ты не поняла, что ты ему далеко не безразлична. Я бы сказал больше. Разве он не говорил тебе о своих чувствах?

Инна отрицательно покачала головой.

— Нет, никогда не говорил. Ни разу. И все его слова она сегодня повторила практически точь-в-точь, он ей тоже такое говорил.

— Совпадение. Придумала. Всех рыжих называют лисичками.

— Но я не рыжая, — воскликнула Инна.

— Хм, это заметно. Инна, ты позвони ему, поговори и, возможно, всему найдётся объяснение. Послушай меня, старика.

— Какой же вы старик?

— Какой, какой? Какой есть. Инночка, дело в том, что уезжаю через несколько дней. Я решил все свои дела, в России меня больше ничего не держит и я со спокойной совестью могу ехать домой.

— Домой? — испугано переспросила Инна.

— Ну да, домой в Германию.

Инна опять резко села, прижала руки к груди и жалобно попросила:

— Возьмите меня с собой! Пожалуйста! Я не буду вам в тягость, я работать буду, вы не думайте, я умею, правда!

— Милая моя девочка, я бы с удовольствием тебя забрал. Но тут твои друзья, твой Андрей, работа...

— Я умоляю вас, — вдруг прошептала Инна, — заберите меня отсюда. Умоляю...

Её собеседник замолчал, а потом резко встал и отошёл к окну.

— Хорошо. Я подумаю. Но ты должна пообещать мне, что поговоришь с Андреем.

Инна опустила голову и отрицательно помотала головой.

— Тогда собирайся...

— Куда? — со страхом переспросила она.

— Домой к тебе поедем! Глупенькая! Одежду твою забрать, документы, зубную щётку, — он продолжал перечислять необходимые ей вещи, легко двигаясь по комнате и собирая какие-то мелочи. Инна взвизгнула, подскочила и с разбегу ткнулась ему в грудь.

— Ну, ну, ну, ещё не хватало! Давай быстро собирайся, а то до вечера не управимся. Ты где живешь?

— В том же общежитии, мне разрешили.

— Это я знаю, я спрашиваю, где твой дом, глупышка?

— А, в Печоринске. Это три часа на автобусе.

Он резко развернулся к ней, сощурился, потом потёр лицо руками и протянул ей ладонь.

— Пошли?

Инна молча кивнула и смело вложила свои пальчики в его руку. Он открыл дверь, и Инна шагнула за порог.

Инна открыла дверь и немного постояла, оглядывая тёмный коридор. Она не была дома уже несколько недель, но в квартире совсем не чувствовалось отсутствие хозяев, будто мама только что вышла. В магазин, наверное. На плите тогда должна стоять горячая сковорода с жареной картошечкой, а на столе аккуратно нарезанный хлеб. Мама...