— Успокойтесь, Александр Николаевич, всё будет хорошо. Езжайте к Маше, я на всякий случай приготовлю для неё палату и позвоню в инфекцию. Езжайте и ни о чём не беспокойтесь. Всё будет хорошо, — она мягко произнесла последнюю фразу и повернула его к двери. Елисеев на миг замер, потом повернулся и благодарно улыбнулся.

— Спасибо, Лен, за всё тебе спасибо.

Елена подняла бровь, а потом толкнула его в спину, приговаривая:

— Иди уже, иди... Саша…

Он выскочил за дверь и махнул ей рукой. Здорово, что у него такой толковый помощник! Нет, она останется у него в отделении, чтобы не случилось, он просто так её не отпустит.

Маша открыла дверь, улыбнулась и прислонилась к стене, разом лишившись сил. Саша подхватил её на руки и широкими шагами прошёл в комнату. Положил Машу на постель, бросил в угол свой портфель, автоматически приложил ладонь к её влажному лбу, затем быстро опустил руку к шее и нащупал пульс. Через несколько секунд встал, быстро вернулся в коридор, ногой захлопнул дверь и на ходу сделал несколько дел одновременно — набрал воды в чайник, легким движением хлопнул по рычажку выключения, помыл руки и вытащил большие чашки. Сначала её надо напоить горячим чаем и заставить принять жаропонижающее, а потом разберёмся.

Когда он вошёл в комнату с большими чашками чая, Маша открыла глаза и тихо проговорила:

— Саш, ты прости меня, но мне действительно не к кому больше обратиться, Олег ещё не вернулся, он в командировке.

— Помолчи, береги силы, — он сел на кровать, поставил чашки на тумбочку, наклонился к своему портфелю. — Так, сейчас выпьешь таблетки, немного подождём, а потом ко мне в больницу.

— Нет, Саша, я не могу, мне к родителям надо ехать послезавтра, на стажировку в Италию. Саш, может не надо? В больницу?

— Белова, ты как маленькая, ей-богу!

— Я врачей боюсь, Саш, — со слезами протянула Маша.

— Вот тебе новости, — саркастически заявил Елисеев, вскрывая упаковку с беленькими таблетками. — А я кто, скажи на милость?

— Ты Саша Елисеев, а это совсем другое.

— Ну раз другое, тогда давай прими таблетки, давай-давай, я смотрю, — строго продолжил он, — и не вздумай спрятать их за щёку!

Он наклонился вперёд, подтягивая её выше на подушку, и протянул ладонь с таблетками. Маша покорно взяла лекарство и послушно проглотила, хватая чашку с чаем и запивая горечь.

— Фу, горько! И чай горячий!

— Ой, ой, ой! Какие мы нежные, пей, пей давай! Вот и молодец, теперь ложись поудобней и отдохни.

— А ты? — Маша повернулась на бок, подчиняясь рукам, укутывающим её в тепло пушистого пледа.

— А я здесь, с тобой, закрывай глаза и попробуй уснуть.

— А ты?

— Я с тобой. Ты поспи, тебе силы нужны.

— А ты? — уже тише спросила Маша.

Елисеев улыбнулся, невесомо погладил её по тёмным локонам, наклонился и нежно поцеловал девушку в лоб.

— Я? Может, и я смогу уснуть.

Вскоре Маша тихо засопела, периодически покашливая. Саша сидел, стараясь не делать резких движений, и молча смотрел на неё. Красивая, смелая, дерзкая, непокорная и такая нежная и беззащитная. Он встал, стянул свитер, разулся и остановился посреди комнаты. Потом повернулся к спящей девушке, обошёл кровать и аккуратно лёг рядом, стараясь не потревожить её сон. Закинул руки за голову и уставился в потолок. Он решил остаться. Здесь, у неё, с ней. А правильно ли он поступает? Порядочно? Он пока ещё женат, а Маша — сестра друга. Но то тёплое, радостное чувство, что он испытывал каждый раз, когда Мышка оказывалась рядом, становилось всё сильнее день ото дня. А он так хотел… нет, не страсти и огня, он хотел покоя и нежности. И… детей. Маленьких забавных эльфов. И любящей женщины рядом. Такой, как она. И возможно, он действительно сможет уснуть, хотя бы на часок, ведь он не спал нормально уже несколько недель.

Глаза медленно закрывались под тяжестью ресниц. Ему снился его дом, наполненный теплом и светом, по ступенькам запрыгал мяч, на кухне зашипела сковорода и где-то внутри мерно тикали настенные часы. Он сидел в широком кресле, закрыв глаза и прислушиваясь к звукам своего счастья. Маша прислонилась к его плечу, он обнял её и потёрся щекой о её макушку. Как здорово, что есть такие мгновения, когда почти все дела переделаны, дети вовсю резвятся и у него есть несколько минут, чтобы побыть наедине с любимой женщиной. Он крепче прижал Машу к себе, она обхватила его рукой за шею и тихо прошептала:

— Саша, мне так хорошо…

Он улыбнулся и повернул голову. Не открывая глаз, поцеловал её в висок, но она подняла голову и прикоснулась губами к его подбородку.

— Мышка, не дразни меня.

— А то что?

— А то, что я за себя не отвечаю.

Он услышал тихий смех и она поцеловала его в шею за ухом. Он резко привлёк её к себе, нашел её губы и впился в них так, будто не целовал её целую вечность. Она отвечала ему нежно и покорно, все сильнее прижимаясь к его горячему телу. Он на миг оторвался от её мягких губ и прошептал: