И остановилась.

Джорон, тяжело дыша, упал на колени на палубу. Рядом с ним поникла Ветрогон. Она повернула голову и посмотрела на него.

– Морская сестра идет, – сказала Ветрогон.

Казалось, кто-то ударил в большой барабан, возникло гудение, которое пронеслось над водой, достаточно громкое, чтобы заставить море и каждый корабль вздрогнуть. Следом ударила волна звука, и команда «Дитя приливов» зашаталась, но удержалась на ногах. Все дети палубы застыли на своих местах, словно ошеломленные и загипнотизированные, как будто у них что-то забрали.

– Смотрите! – раздался голос.

Послышался еще один гулкий раскат.

– Острова! – крикнул кто-то.

Стон, словно кто-то одарил голосом всю боль, что когда-либо существовала на архипелаге.

А затем с верхушки мачты послышался крик, о котором ходили легенды.

– Кейшан на горизонте!

Рядом с плечом Джорона оказалась Миас, помогла ему подняться на ноги и указала налево.

Там начинался широкий канал между островами, и оттуда появился флот Суровых островов. Справа Джорон увидел остальной флот Ста островов с «Ужасом аракесиана» во главе – гораздо ближе, чем любой из них хотел бы. Однако сейчас это казалось чем-то мелким и не имеющим значения.

Потому что пришли кейшаны.

Воздух наполнили треск и стон ломавшихся камней, куски скалы отваливались и с грохотом падали в море, ревущие фонтаны вспененной воды следовали за флотом Миас, а острова вокруг разваливались на части, словно здесь и сейчас на свет появлялись великаны. Но то было не уже знакомое Джорону яростное, трудное рождение, когда он пробудил кейшана в Скале Маклина, оно больше напоминало появление на свет ребенка Ветрогона, Лиши, выбирающейся из яйца. Острова сбрасывали шкуры, а из-под них возникали огромные существа, поющие песнь свободы и с грохотом падающие в воду.

Появлялись всё новые и новые кейшаны. И не только из островов, они выныривали на поверхность, словно их призвали из глубины, как если бы они ждали этого момента и этой музыки.

Кипящую воду наполнило великое разнообразие форм, размеров и цветов. Огромные, массивные головы длиной с корабль, зубы размером с женщину или мужчину. Огненные глаза, столь яркие, что в них было больно смотреть, и такие громадные тела, что они могли с легкостью сокрушить целый флот. Некоторых украшали воротники, в которых отражался их цвет – розовый, красный, зеленый, пурпурный и черный, все они мерцали и подрагивали, и возникало ощущение, будто кейшанов окутывает одежда, подобная сияющим звездам. У других имелись огромные рога, загибающиеся назад или разветвляющиеся, как у оленя, или мантия извивающихся щупалец, а третьи оказались простыми, гладкими, как камешки, отшлифованные течениями.

Среди огромных императриц моря Джорон видел кейшанов поменьше, таких же ослепительных расцветок и столь же странного вида, зубастых, клыкастых и ярких, а самый маленький мог разбить «Дитя приливов» одним ударом плавника. Тут и там мелькали длинные, тонкие кейшаны: подобно змеям, обвивавшим своих собратьев, они неслись сквозь воду, и никто из команды «Дитя приливов» не мог оторвать глаз от морских драконов, властителей моря, вырвавшихся на свободу после долгого сна или ждавших призыва столетия и теперь наполнивших море своими огромными телами. Из воды торчали тонкие клювы.

А потом они запели в единой гармонии, и все женщины и мужчины на палубе закрыли руками уши. Звук, подобный стене, ошеломляющий и яростный, заставил команду корабля содрогнуться. Затем он повторился, отражаясь эхом от поверхности моря, и по мере того, как число кейшанов росло, их зов стал мягче и приятнее на слух, пока они не начали петь друг для друга, создавая невероятную, чудовищную какофонию, наполнившую воздух там, где прежде была песня Джорона, – так же, как их тела заполнили воду вокруг флота Миас.

Ветрогон стояла и качала головой, а потом устремилась на нос корабля.

– Идти, идти, – сказала она, и они последовали за ней.

Добравшись до клюва, Ветрогон запрыгнула на побитый таран «Дитя приливов» и начала свой зов. Все ветрогоны с остальных кораблей флота, которые раскачивались на волнах, поднятых появлением кейшанов, последовали ее примеру – запели громкую радостную песню. Кейшаны ответили. Могучие звери вокруг них открыли огромные пасти, и снова зазвучала их песня. И поднялся ветер. Морские драконы расправили крылья, чтобы его поймать, он подхватил корабли флота Миас и с невиданной скоростью вместе с преследовавшими их кораблями потащил за собой к низким тучам Северного Шторма. Джорон видел, как один из вражеских кораблей перевернулся, когда его команда не успела вовремя среагировать на изменение ветра, и в него тут же ударила огромная красно-оранжевая голова, расколовшая корабль на две части.

Справа и слева поднявшийся ветер потащил корабли вперед, хотели они того или нет. Угрожающе нависающий над ними Северный Шторм, казалось, именно в этот момент их заметил и бросился навстречу – черная башня, внутри которой полыхали молнии. Ветрогон закончила песню, повернулась, стала подниматься по борту «Дитя приливов», и в этот момент из воды поднялась голова кейшана, ярко-желтая и зеленая, с огромным бледным шипом посередине.

– Ветрошпили, – закричала Миас, перекрывая рев ветра, рвущего ее волосы. – Они их часть.