Океан за ними, постоянно менявшееся зеркало воды, принял на себя часть гнева Старухи. Мягко волновавшееся сине-зеленое море, практически не досаждавшее «Дитя приливов», стало серым, и вместо гладкой поверхности появились волны, которые набегали одна на другую. Передний позвонок, вздымавшийся над клювом «Дитя приливов», выписывал в воздухе спирали, но это не имело значения для Джорона, сына рыбака и моря, и его постоянные перемены настроения и движения были для него подобны сестрам и братьям – он прекрасно их знал. Миас стояла на корме корабля и смотрела на пепельную воду и далекий горизонт, где вздымался черный и суровый Хребет Скирит.

– Добро-день, хранитель палубы, – сказала она, когда Джорон к ней подошел.

Ей даже не пришлось оборачиваться, Миас узнала его по шагам.

– Добро-день, супруга корабля. – Он проследил за ее взглядом.

Небо еще оставалось голубым, но он видел, что вдалеке собираются тучи.

– Тучи на востоке, Твайнер, и мне это не нравится. Когда Северный Шторм целует Восточный, их дети неизменно приносят дождь.

– Мокрый сланец становится скользким, и легко потерять дитя палубы, – сказал Джорон. – Смотрящая-за-морем! – На его зов тут же прибежала Фогл, сгорбленная из-за какого-то врожденного недостатка.

– Слушаю, хранпал?

– Приближается дождь, – сказал Джорон. – Принеси песок для палубы; нам ведь не нужно, чтобы кто-нибудь поскользнулся и выпал за борт.

– Слушаюсь, хранпал, – ответила она и тихонько добавила: – Я и сама собиралась это сделать.

Женщина ушла, а Джорон сделал вид, что ничего не слышал. Он начал уважать Миас за выбор смотрящей-за-морем. И, хотя все на борту считали Фогл странной, она разбиралась в нуждах костяного корабля, как немногие другие. К тому же Джорон не видел ни малейших следов пьянства, которые так беспокоили Миас.

– Ты позволил, чтобы это сошло ей с рук, – едва слышно сказала Миас.

– Что ты говорила про Коксварда, супруга корабля? Ты даешь умелому человеку немного больше свободы.

– Но только совсем немного, не забывай, – сказала Миас.

Джорону показалось, что в ее голосе он уловил улыбку, но она продолжала смотреть на воду.

– Да, совсем немного, – кивнул Джорон.

– Я волнуюсь не только о том, что кто-то из команды упадет за борт, Джорон, – продолжала Миас. – Даже небольшой дождь на треть уменьшит видимость, а сильный – наполовину. И тогда нам придется бросить стоп-камень и ждать, когда дождь закончится, или рискнуть и двигаться дальше, но тогда вихрезмей может проплыть мимо, а мы его не заметим.

– Поворот часов! – послышался крик сзади.

– Расскажи нам о море, наблюдатель! – приказала – Миас.

– Корабль справа по борту, корабль слева по борту, супруга корабля. В остальном море спокойно.

Миас кивнула.

Джорон посмотрел вверх.

– Там Фарис?

– Да, хранитель палубы, – ответила Миас.

– Она провела там всю ночь?

– Она сказала: ты рассчитываешь на нее – что она сумеет первой заметить аракисиана, а потому отказалась спуститься вниз.

– Но я не имел в виду… – начал Джорон.

– Офицер должен быть осторожным, когда говорит с теми, кто его уважает, Джорон, – заметила Миас.

Джорон не знал, что ответить, ведь раньше его никто не уважал.

Песок пересыпался из одной части часов в другую.

– Должно быть, у нее устали глаза, супруга корабля. Ты могла бы приказать ей спуститься.

– Она молода. Ее глаза могут ей послужить еще некоторое время, не беспокойся. И я не стану приказывать ей спуститься – если вихрезмея заметит кто-то другой на борту «Дитя приливов», она почувствует, что подвела тебя. Дай Фарис еще десяток оборотов часов, Джорон, а потом поднимись наверх и скажи, что ей пора отдохнуть, только очень мягко. Тогда это будет твоим решением, и она не станет думать, что не справилась.

– Слушаюсь, супруга корабля, – сказал Джорон.

Миас отошла к поручням и стала снова смотреть на серую воду и сереющее небо.

Часы продолжали поворачиваться, небо быстро темнело, и Миас тревожилась все сильнее. Привязанные-к-камню продолжали блевать за борт. Первые холодные капли дождя упали на лицо Джорона, разрисовав его холодными мокрыми точками. Он расхаживал по палубе корабля и находил бесконечные мелкие задания для команды. Отец много раз говорил ему, что держать корабль на плаву – это работа, которой нет конца, и Старуха так сделала из-за того, что бездельничающее дитя палубы обязательно ждут неприятности.

Если бы метателю копья Хасситу поручили работу, то богоптица все еще летала бы, мальчик, так что чини сети и прекращай жаловаться.

Женщины и мужчины бросали на него злобные взгляды и бормотали под нос ругательства, но гораздо меньше, чем прежде, и Джорон решил не обращать на них внимания.

– Появился корабль! Корабль на северо-западе! – Крик моментально заставил застывшую, точно статуя, Миас начать действовать. Она пересекла палубу и стала взбираться вверх по позвонку.