— Как ты это понял?

— Я уже видел подобные магические следы в академии, но не думал, что они как-то связаны с де Фоном. По ним я смогу найти основной поток. А потом уже будем думать, как его разрушить.

— Думаешь, это будет сложно?

— Уверен. Анджел держит заклинание не только на своих силах. Свои потоки вплел каждый из его помощников. Так я сюда и пришел. Твоя мама получила каплю магии и сразу же последовала приказу вплести ее в общий поток. Но вот прятать она его не умеет в достаточной мере.

— Подожди, — замешкалась я. — То есть заклинание начинается из Министерства магии??? Каков же размер тогда этого потока?

— Судя по всему — огромен. Де Фон умен, он понимал, что твоя искра может прорваться в любом месте. Уверен, что подобная сеть натянута везде, где ты бываешь.

— Но…, — договорить я не успела. Кто-то снова начал опускать дверную ручку. В момент, когда нас должны были раскрыть, маг увел всех в кабинет Майобаха. Вот только нашему удивлению не было предела, когда мы увидели, что за нами увязался тот, кто эту ручку опускал.

— Не может быть, — Ридерик глухо выдохнул, не имея сил отвести взгляд от того, кто просто сверлил его злыми глазами.

— Ну, здравствуй, дорогой, — неожиданный собеседник обнажил белоснежные зубы. — Сколько лет, сколько зим, как говорится. А ты все еще такой правильный и честный.

— Чего нельзя сказать о тебе, — наконец-то маг смог вернуть себе хладнокровие, но я чувствовала, как внутри него бьют злость, отвращение и… сожаление?

— О, побывав на пороге смерти, простительно стать другим, не так ли? — незваный гость продолжал сверлить Ридерика глазами. — Солнце, может, представишь меня своим друзьям.

— Знакомьтесь, это Ласания, — маг скрипнул зубами.

Перед нами стояла высокая, под стать Ридерику, шикарная деушка. Соблазнительное красное платье аппетитно подчеркивало все ее выдающиеся формы, белые волосы завивались в аккуратные завитки, обрамляя правильно очерченные скулы. Пухлые губы были подчеркнуты красной помадой, которая идеально сочеталась со всем образом. На ее фоне я выглядела просто бледной серой мышью.

— И все? — девушка выгнула бровь. — Все, что ты можешь сказать, знакомьтесь — это Ласания? Фу! Как некрасиво, — девушка поцокала языком.

— Ридерик, кто это? — мне и самой хотелось больше объяснений. К своему стыду, требовала я их исключительно из-за ревности. Надеюсь, маг этого не понял.

— Да, Ридерик, кто я? А это, — указала она на меня своим длинным пальцем с идеальным маникюром, — твоя новая бабочка-однодневка?

— Ридерик? — теперь уже и я не сводила взгляда с мага, который, казалось, набрал в рот воды.

— Мммм, в этот раз ты выбрал нечто невразумительное, — Ласания осмотрела меня брезгливым взглядом с ног до головы.

— Закрой рот, ты и пальца ее не стоишь! — маг вышел из себя. Во всем кабинете Майобаха задрожали шкафы, лопнули рамки фотографий, статуэтки и лампочки. Я еще никогда не видела, чтобы Ридерик выходил из себя настолько, что с большим трудом контролировал магию.

Когда он уже хотел схватить Ласанию за горло, в свой кабинет вошел Деметрий, который замер на пороге с чашкой дымящегося кофе.

— Я все понимаю, стучаться маги не любят, но зачем же громить мой кабинет? — у декана выступила венка на лбу.

— О, тебя я тоже знаю! — Ласания едва не хлопала в ладоши. — Ты тот неудачник, который умудрился на себя навязать заклинание привязки. Ты жив до сих пор? Я смотрю, Ридерик, ты помог всем, кроме меня.

— Я не мог тебе помочь, — каждый звук маг произносил со скрежетом. Казалось, еще секунда и его зубы раскрошатся.

— Ридерик, да расскажи ты уже, кто она такая и почему пришла следом за нами, — уже начинала нервничать и я.

— Давай маг, тайны нам не нужны, — Сильвия устроилась на белоснежном стуле Майобаха, от чего тот едва не потерял сознание. Всегда поражала любовь этого мужчины к своему кабинету.

— Позвольте, я пройду. Можно? — Деметрий прошел между нашей небольшой компанией и устроился на подоконнике. — Я бы тоже послушал, кто это и почему она знает, кто я.

Ридерик полыхал от злости. Я видела, как вокруг него заворачивается фиолетовый вихрь, который он пытается держать и усмирить. На это ему потребовалось буквально несколько секунд, но вот таким разбитым и несобранным он точно не был никогда.