— Ты хочешь сказать, что когда-то наша империя была больше, — сегодня для Отто явно был день открытий, — но она потеряла свои провинции?

— Да, — просто ответила собеседница. — Если бы ты учился в школе, то хотя бы чуть-чуть, но знал бы об этом историческом факте.

— А откуда ты об этом знаешь? — подозрительно спросил мальчишка.

— У меня есть братья, и они посещали школу, а вечерами рассказывали всем домашним содержание уроков.

— Здорово! — мечтательно восхитился паренёк. — И что они ещё говорили?

— Вот если меня возьмут сюда на работу, то я, может быть, перескажу тебе что-то, — улыбнулась Оттилия, и её глаза хитро заблестели. — Покажи, что за исторический труд ты изучаешь.

Отто принёс книгу, и молодая женщина на некоторое время погрузилась в чтение, а потом захлопнула её и подняла недоуменные глаза.

— Это же женский роман, — почти обвинительным тоном произнесла она. — Какой же это исторический труд?

— Ну... — замялся парень. — Там говорится о путешествиях, о королях и войнах.

Оттилия залилась таким весёлым смехом, что раскраснелась и стала ещё милее, чем была. Но парень это не заметил, — он обиделся и старался не смотреть на собеседницу. Та отсмеялась, снова взглянула на Отто, и весёлое выражение лица мигом пропало.

— Прости, — упавшим голосом произнесла женщина. — Я не хотела тебя обидеть и смеялась не над тобой, а над ситуацией. Ты молодец... ты учишься читать, и не виноват в том, что тебя не отдали в школу, хотя твой дядя, наверняка, может себе это позволить. Я знаю грамоту потому, что её преподавали моим братьям, которые и обучили меня. Многие люди не знают даже алфавита и, более того, не видят в этом нужды, а ты вот сидишь и пытаешься научиться самостоятельно.

В порыве чувств девушка стала и поцеловала парня в лоб. Опять настал неловкий момент, но причина для него была совершенно другой, необидной.

— Мне пора домой, да и ливень уже закончился, — спохватилась Оттилия. — Не забудь сказать, что я завтра приду, — и, подняв подол юбки, выскочила на улицу.

Рабочий день давно закончился, Отто перекусил вчерашним куском хлеба и луковицей и улёгся на своей далеко не мягкой лежанке под лестницей. В голове роились мысли и воспоминания о прошедших событиях. Вернее, все его мысли были об одном человеке, вернее о женщине. Он ранее почти не задумывался об отношениях с противоположным полом и редко когда разговаривал с девушками, поскольку те, как правило, не заходили в лавку одни. А если некоторые всё-таки появлялись, то общались с приказчиками, а не с сопливым, как им казалось, мальчишкой.

Приказчики, особенно Манфред, видя их, важно подходили к прилавку, движением руки отталкивали Отто в сторону и, широко улыбаясь, начинали обслуживать милых покупательниц, заговаривая им зубы. Это получалось настолько хорошо, что девушки часто соглашались встретиться позже. После подобных встреч Манфред приходил, как правило, в приподнятом настроении и долго обсуждал что-то с Вилли, периодически прерывая разговор гоготом. О чём они беседовали, Отто не знал, но предполагал, что о чём-то неприличном, поскольку молодые мужчины умолкали, когда он случайно подходил ближе.

Мальчишка, вначале сильно желавший, чтобы Оттилию взяли продавцом в лавку, догадался, что молодая женщина будет постоянно в центре внимания приказчиков, и у неё просто не останется времени рассказывать ему, малолетнему, интересные вещи, которым обучают в школе. Он насупился и стал желать Манфреду и Вилли неприятностей, чтобы у них отпало всякое желание флиртовать с такой красивой девушкой.

Отто стал припоминать, какому из богов следует молиться в такой ситуации, но на ум никто не приходил, — так сложилось, что мальчишка, как и довольно многие жители Срединных провинций, был почти равнодушен к религии и божествам, считая рассказы о них лишь сказками. Как-то в его лавке была выставлена на продажу книга, которая так и называлась — «Забавные мифы и легенды Древней Эллады», но какой-то зашедший покупатель, увидев её, разорался и пригрозил, что оповестит магистрат, что здесь продаётся не прошедшая цензуру литература, и томик быстро исчез с полки.

Так и не вспомнив имени бога, ответственного отвечать на просьбы о причинении физического ущерба молодым людям, желающим слишком активно пофлиртовать с симпатичными девушками, Отто расстроился и быстро заснул, чтобы завтра пораньше встать и успеть заранее открыть входную дверь хорошо отдохнувшим приказчикам.

— Иду-иду! — прокричал Отто, спеша к двери, в которую громко стучали уже продолжительное время.

— Ну что, засранец, спишь?! — с угрозой ввалился в лавку Манфред. — Мы тут стучим, а ты почивать изволил!

— Да я уже собрался идти открывать, и вы подошли, — старался оправдаться полусонный мальчишка, но получилось неубедительно.

— Я тебя научу открывать быстрее, — приказчик начал снимать верхнюю одежду, чтобы она не сковывала движения. — Так пройдусь ремнём по твоей заднице, и целую седмицу сидеть не сможешь.

— Сейчас должна прийти девушка узнать о возможности работать в лавке, — скороговоркой чуть ли не прокричал Отто, дабы отвлечь разъярённого детину от мыслей о расправе.

— Девушка?! — изумился Вилли. — Подожди, Манфред, отстань от мальчишки. Пусть он всё расскажет.