— Возможно, — предположил Анвельт, — ее бывший хозяин прячется от прошлого. Не повод ли это, чтобы расправиться с нежданным свидетелем?

— Для человека с проблесками совести — конечно нет, — отозвался Пауль. — Для шпиона и бандита — да.

— Что же, — посоветовал Грибов, — попробуй по снимку определить дом, где служила горничная.

И конечно, не меньше занимала Пауля книга с металлическими застежками. Заинтересовался он ею случайно. Неожиданный уличный эпизод вызвал в памяти несколько странную ассоциацию. К газетному киоску подъехал автомобиль. Шофер выскочил и отнес киоскеру увесистые пачки газет. Затем вынес из машины тяжелую толстенную книгу и подал женщине, чтобы она расписалась в получении газет. «Ты бы, приятель, еще потолще фолиант притащил!» — ухмыльнулся про себя Пауль.

И тотчас мысль запрыгала, завертелась, понеслась в маленькую захламленную комнатку сторожа Исторического музея, где на столе, между чайником и тарелкой с остатками копченой рыбы, — как запомнились все эти мелочи? — лежала толстая книга с застежками, в твердом глянцевитом переплете. Он еще принял ее вначале за Библию, но подойдя поближе, схватил взглядом запись на переплете: «Для от…» Для ответа? Для отправления? Для отзывов? Часть надписи прикрывала газета. Но застежки… Он где-то их уже видел. Где?

Решив проверить себя, он вновь отправился к сторожу домой. Позвонил в знакомую дверь. Ответили не сразу, потом лязгнул засов, показалось заспанное лицо сторожа, он долго смотрел на посетителя, спросил:

— Входить будете или что?

Пауль шагнул за стариком.

— Может, помните меня? Я газету одну искал…

— Много вас, и все чего-то ищете, ищете, — бормотал старик, приваливаясь на стул к стене. — Ну, а теперь что?

— Да книжечку у вас одну занятную увидел. — Пауль понял, что дело его дрянь, ибо старик сразу прикрыл морщинистые веки, будто сном привороженный. — Толстенная, в черном переплете.

— Да уж и не помню такой, — старик все не раскрывал глаз. — Может, старуха молитвенник заносила, да унесла, а может, племянник из библиотеки чего нанес…

Пауль готов был поклясться, что старик помнит, о какой книге шла речь.

Однако эта таинственная книга с застежками не давала ему покоя. Лейтенант побывал уже в Историческом музее, в других музеях, даже по магазинам канцтоваров прошелся, но книг с такими застежками не встретил. «Книга от… — шептал он со злостью. — Предположим — отправлений, а может, отзывов…»

Преследуемый навязчивой идеей, он разузнал в Историческом музее, что их сторожа иногда совмещают основную работу с дежурствами в Городском музее, особенно — в праздничные и воскресные дни. Снова метнулся в подвальный зал ратуши, нашел старушку-смотрительницу, спросил, не у нее ли книга отзывов. «Нет, милый, — испуганно ответила она, — ты уж у начальства спроси, они тебе все выдадут…»

В башне Толстая Маргарита гулял ветер, небо было и ее крышей, но в пристройках сохранились крошечные комнатки, где была размещена небольшая экспозиция. И там, на маленьком столике, покоилась его книга. Ее толстый мягкой кожи переплет сжимали как раз те самые металлические застежки, которые не давали Паулю покоя столько месяцев. Он нежно взял в руки этот увесистый том и услышал голос сотрудницы:

— Она для отзывов, молодой человек. Эту книгу с собой не уносят.

Он весело пояснил, что и не собирается уносить. Но в тот же день договорился в Комитете культурно-просветительных учреждений, и книгу отзывов для него затребовали. Пауль принес ее в отдел и нетерпеливо раскрыл, будто она должна была незамедлительно ответить на все его мучительные вопросы и недоумения. Ничего примечательного беглый осмотр не дал, да, собственно, что он искал в ней? Сколько он ни переворачивал эти плотные глянцевые листы, ни вчитывался в строки отзывов, ни искал пометки на полях, сколько ни вдумывался в подтекст коротких записей, не находил в них ничего необычного, а тем более подозрительного.

А все же зачем понадобилось сторожу забирать эту книгу на дом? Не сумев себе объяснить побуждения, попросил также доставить в отдел книгу отзывов из Исторического музея. Та же картина.

Мюри отложил обе книги в сторону, забрал у Грибова письмо «из Аргентины» и отправился в ряпинаское лесничество.

Высокий статный старик встретил Пауля в дверях своего домика, приветливо завел, усадил, предложил кружку крепкого пива.

— Так вы что, — насмешливо спросил он, — физическую лабораторию в лесу для сына устроили? Оригинально.

Паулю давно нравился этот крепкий кряжистый человек, который знал каждое дерево в своем большом хозяйстве, а еще лучше — людей, живущих в его округе. Немцы общего языка с ним не нашли. Прикинувшийся подслеповатым, больным, он отошел от дел, отлеживался и только самых доверенных крестьян сурово предупреждал: «Берегите лес. Эти уберутся, а нам и нашим детям жить и питаться лесными соками». Немцы прослышали, что младший брат Ааре Казеорга — Тобиас является совладельцем фирмы по производству изделий аэродромного назначения и через норвежских посредников имеет тайные связи с одной из крупных немецких фирм. Может быть, это обстоятельство уберегло Ааре и его семью в эти тяжелые годы, а заодно и нескольких советских партизан, укрытых лесничим в лабиринтах своей лесной вотчины.