Я чувствую руки Атласа, пальцы проходят по моей слишком чувствительной плоти, а затем я вздрагиваю, когда прохладный металл проходит по моей груди, вгрызаясь в сосок, и тоже самое происходит справа. Я задыхаюсь, моя спина выгибается от боли и удовольствия от зажима.

— Каково это, красотка? — шепчет он.

— Хорошо, — это слово вырывается с дрожащим дыханием и звучит неубедительно.

— Ты должна сказать мне, чтобы я остановился, если будет слишком сильно.

Я киваю, ослепленная легким слоем материала, который он наложил на мои глаза. Все вокруг обострилось, и какая-то часть меня хотела сойти с ума от потери зрения и отсутствия подвижности, но я не лгала, когда говорила, что доверяю ему.

— Я должен услышать это, светлячок. Ты должна мне сказать, ты понимаешь?

— Да, — дрожит мой голос. — Я понимаю.

Я чувствую, как напрягаются мои мышцы, когда его пальцы проводят по центру моего живота.

— Вижу тебя такой, светлячок, — хрипит он. — И не могу насытиться.

— Атлас, — вздохнула я. — Прикоснись ко мне, пожалуйста.

Его глубокая усмешка посылает тепло в мой живот и покалывание по бедрам. Мне нравилась эта чертова усмешка.

— Я скоро вернусь, — он прижимает поцелуй к моему животу.

— Что? — вскрикиваю я.

— Терпение, светлячок, — говорит он на прощание.

Я слышу собственное дыхание в ушах, моя кровь бьется, как тысяча военных барабанов. В животе образуются узлы, в груди все сжимается. Он ведь не оставил бы меня так, верно?

— Атлас? — спрашиваю я через несколько минут.

Было только молчание.

Где-то рядом с дверью скрипнула половица, и я машинально повернула голову на звук — другие органы чувств взяли верх, ведь зрения у меня не было.

— Атлас?

Тихие, ленивые шаги раздаются в мою сторону, легкий шорох одежды заставляет волосы на затылке встать дыбом.

Когда слова не были произнесены, а тишина затянулась, я сглотнула, страх затянул узлы.

— Атлас?

Что-то аккуратно ставят на тумбу рядом с кроватью, судя по звукам, стакан с чем-то звенящим внутри.

Я чувствую его присутствие, а затем его губы слегка касаются моих. Мимолетное прикосновение, которое заставляет меня бороться с ограничениями, чтобы угнаться за знакомым вкусом Атласа.

Он не награждает меня еще одним поцелуем. Вместо этого он отходит, только чтобы вернуться через секунду, и что-то ледяное касается изгиба моей груди. Настолько холодное, что я вскрикиваю от ощущения этого прикосновения к моей разгоряченной коже.

Лед. Это был лед на моей коже, тающий на моей плоти, когда Атлас проводит им по одной груди, дразня сосок и зажим, и холод дает мне чувство облегчения от тупой пульсации там. Но он постоянно двигает им, вокруг одной, потом другой, вверх по ключицам, вниз между ложбинками грудей, по ребрам, пока не опускается на живот, на мой пупок. От холода я задыхаюсь, мышцы напрягаются от шока. Он проводит им по моему телу, смачивая кожу с каждым проходом тающего кубика.

Но когда он опускает его мне между ног, моя спина выгибается дугой на матрасе, ощущения совершенно иные, чем когда-либо прежде.

— Продолжай стонать, детка, — прохрипел он, забираясь на кровать, и матрас просел под его весом. — Звуки, которые ты издаешь… — простонал Атлас. — Они делают меня таким чертовски твердым.

Лед скользит по моей киске, охлаждая жар, который я ощущаю там, но ничего не делает, чтобы утолить жгучее возбуждение, заставляющее все мое тело дрожать. Мои соски пульсируют от восхитительной боли, каждое нервное окончание, кажется, загорается одно за другим. Он двигает лед, пока я не чувствую, что он прижимается к моему входу, и мое тело автоматически сжимается, когда он проталкивает его внутрь.

Я вскрикиваю, не в силах остановиться.

— Посмотри на себя, моя идеальная маленькая грязная шлюшка. — он следует за кубиком льда, вводя лишь один палец. — Только для меня, ты понимаешь?

— О боже! — я хнычу, когда он добавляет второй.

— Отвечай, — грубо требует он, проводя пальцами по растаявшему льду, от которого все стало мокрым, мои бедра и кровать под моей задницей.

— Только… — вздыхаю я, пытаясь сжать бедра, нуждаясь в большем. — Для тебя.

— Именно так.

Я чувствую руку между моих ног, которая погружается в меня, его пальцы сгибаются, чтобы провести по этому сладкому месту внутри, дразня его, чтобы заставить меня стонать. И когда на меня обрушивается внезапный поток ледяной воды, я впадаю во внезапный оргазм, который затягивает все вокруг. Моя киска дико сжимается вокруг его пальцев, а затем его рот оказывается на мне, язык проникает внутрь, нагревая кожу. Когда его язык щелкает по моему клитору, пальцы не прекращают ритмичные толчки, входя и выходя. Где-то я слышу свой крик, крик о большем, крик о пощаде, но он толкает меня дальше, лижет меня, пробует на вкус, прежде чем медленно опустить меня.