Все слухи о легкомыслии взрослой женщины, я пропускала мимо ушей, как бы обидно не было. Мама заслужила счастье. Ведь они с отцом поженились, когда ей было всего восемнадцать, и через два года появилась я. Практически вся ее молодость прошла за грязными пеленками и детскими болезнями.

Когда ректор сделал ей предложение, я сняла комнату и тихо съехала, несмотря на все протесты мамы и заверения ее нового мужа, что он в состоянии купить им жилье. Собственно, мужчина сдержал слово, и через несколько лет они переехали из старой квартиры в новостройку в престижном спальном районе. Но в старую квартиру я так и не вернулась; ее сдали в аренду, а деньги перечисляли мне на карманные расходы. С девчонками жить было веселее, да и к институту было ближе.

_________________________________________________

Сидя за длинным столом в лекционном зале, я внимательно наблюдала за красивым брюнетом, который внимательно обводил взглядом аудиторию и рассказывал о перспективах для студентов, которые попадут к нему на практику.

Когда после речи Ноа преподаватель подозвал меня к кафедре, я чувствовала себя растерянной школьницей. Мужчина буквально прожигал меня взглядом. И, задав три вопроса на английском, кивнул преподавателю и молча вышел, не прощаясь.

На следующий день на мою почту пришла анкета, которую необходимо было оформить для прохождения практики. Похоже, ответы на ломанном от волнения английском удовлетворили будущего руководителя.

Дальше все развивалось излишне стремительно. Первый месяц Ноа вовсе не обращал внимания на меня, передав руководство над студентами своей помощнице. А потом все резко изменилось.

Похоже, удар по голове был сильнее, чем я тогда думала, и вышиб мне мозги на последующие восемь лет. Я всего лишь опаздывала на практику из-за снега. Именно в тот момент, когда я на бегу пыталась стряхнуть промокшие волосы, не глядя куда иду, в меня прилетела резко открывшаяся дверь кабинета начальства.

Опомнилась я уже на диване под внимательным взглядом карих глаз.

"Скорую вызывать?" — холодно спросил мужчина. А я не могла отвести взгляд и напрочь лишилась дара речи, только медленно покачала головой. Все вокруг закружилось, и я глубоко вдохнула, подавляя накатившую тошноту.

"Ясно," — выдохнул Ноа и, подняв меня на руки, понес в машину.

Врачи в приемной частной клиники не спешили радовать моего начальника и прописали мне постельный режим на две недели и еще какие-то там таблетки.

Представляю, как бы удивились мои подружки, заметив строго одетого мужчину в дорогом костюме на пороге нашей квартиры, но в институте были каникулы, и девчонки разбежались кто куда.

Я видела, как поморщился мужчина, помогавший мне дойти до комнаты. Но так же молча, он помог мне раздеться и уложил на кровать.

"Где соседи?" — спросил он, осматривая мою комнату.

"Каникулы, все разъехались," — ответила я устало, опускаясь на подушку.

"Ясно," — пробурчал мужчина и так же не прощаясь ушел, захлопнув за собой дверь квартиры.

Кто бы мог подумать, что прежде, чем уйти, мой строгий начальник прихватит ключи, и утром на столе я обнаружу кучу продуктов и горячий чай. С таким же отрешенным видом Ноа поставил передо мной свежий омлет и сел напротив. С того момента начались наши странные отношения.

Признаюсь, он даже никогда не ухаживал за мной. За все время, пока мы встречались, ни разу он не приглашал меня на свидание и не признавался в своих чувствах. Это я влюбилась в взрослого мужчину как девчонка, а он терпеливо принимал то, что ему предлагали, по непонятной для меня причине. Я первая потянулась к нему за поцелуем. Первая намекнула на сближение.

Он же заботился обо мне словно о ребенке. Отсутствие отца сыграло не последнюю роль в том, что я принимала его заботу и тотальный контроль над моей жизнью за что-то большее, чем чувство собственности.

Спустя полгода Ноа заявился ко мне в квартиру и приказал собирать вещи. Мужчине надоело возить меня туда-сюда, и он решил, что целесообразнее мне переехать к нему. Девчонки визжали от радости и зависти, а мама печально вздохнула, но не стала меня отговаривать. Так моя жизнь замкнулась на институте, работе на полставки в агентстве Ноа и жизни с ним в его шикарной съемной квартире.

Меня устраивало все, кроме его неизменной холодности. Даже по ночам он не становился страстным, внимательным и нежным, продолжая холодно отдавать команды: "повернись", "расслабься", "спи".

Еще два года, пока я училась в институте, мужчина налаживал работу филиала в моем городе. За месяц до выпуска он показал мне заявку, которую сам заполнил и отправил в один из вузов своей страны и сообщил, что для того чтобы открыть учебную визу нужен мой загранпаспорт. Ноа и не сомневался, что я соглашусь. Я часто и много рассказывала ему о своих мечтах посмотреть мир, пожить в другой стране и путешествовать. Он фактически открывал мне дверь в мою мечту, хоть и делал это молча, с привычной холодностью и отстраненностью.