– Боренька. Что ж ты как засел у грядки с редиской, так второй час с места не сходишь. Чем тебе так редиска приглянулась? Ведь ел же утром, с зеленым лучком, со сметанкой. Ну хочешь, я тебе еще нарву. Только не таращись на неё словно на привидение. Меня даже страшно становится.

Вера застигла меня в момент моего контакта с товарищем следователем и пытается отвлечь мое внимание. Нет, моя милая. Твой котик сейчас борется за свою жизнь и благополучие. А также за твое благополучие, госпожа Иванова.

Следователь демократично поехал домой на автобусе, но на полдороги соскочил с транспорта и заспешил к себе на работу. Чего еще ему неймется?

Отмахнувшись от забот Веры, я продолжал следить за вредным ментом. Так и есть, он возвращается к себе на работу. Не доработал бедный или чего забыл?

А у него просторный кабинет, работает в гордом одиночестве. Ему бы поглядеть на условия работы нынешних полицейских.

Следователь долго сидел за столом, что-то обдумывая. Комары кусали меня беспощадно, но я не отвлекался. Вот встал, вот подошел к сейфу. Открыл и достал оттуда пухлую папку. Заглядывая моему мучителю через плечо, я читал вместе с ним подробности лагерных и иных приключений бойкого пионера Бори Смирнова. Надо же, он даже вызнал, где мы с Верой Михайловной в Крыму отдыхали. А вот это совсем лишнее, информация о том, что мы совершили морскую экскурсию вдоль берега Крымского полуострова. По странному совпадению как раз в то время, когда на берегу сыграл в ящик Николай Викторович Подгорный.

Глава 67

Есть человек, есть проблемы. Нет человека, нет проблем. Правильно сказал великий и мудрый Анатолий Рыбаков. И мы вместе с товарищем Сталиным последуем его совету.

Паралич дыхательных органов ужасная болезнь. Человек умирает внезапно и очень мучительно. Прости, дяденька следователь. Мне тебя жалко, но себя мне жалко немного больше.

Не теряя времени, я из кабинета следователя махнул на Московский вокзал. Там, я знал, почти постоянно бродили цыгане и продавали пассажирам всяческую дрянь. В том числе и порнографические открытки. Порывшись в засаленных карманах пронырливых рома, я собрал целую коллекцию всяческой порнодряни. Вот это, пожалуй, подойдет. Репутацию моего знакомца такие снимочки крепко пошатнут. Папку, опустелую после моего визита, я заполнил отборной пошлятиной из цыганского набора. Лежи в сейфе папочка, жди своего читателя. А он непременно появится. И подозрения, что товарищ следователь был немного ку-ку, тоже появятся…

Всё же надо посетить и большого начальника. Посмотреть на табличку с фамилией героя на двери кабинета я тогда не успел. Как там сказал мой следователь, выходя из здания: чертов Флекенштейн. Навестим Флекенштейна.

– Боря, да хватит на редиску пялиться. У тебя уж вся морда комарами покусана. Сходи что ли погуляй, раз не хочешь со мной посидеть.

– Схожу Верочка, на полчасика погуляю. А потом только с тобой, весь вечер с тобой, солнышко.

Хорошо уборщица нас не слышит. Мальчик называет взрослую тётю солнышком и зайчиком, подозрительный мальчик. Перебор-с…

– Что, Юрий Владимирович, опять почки болят?

– Ничего, сейчас пройдет. Идите товарищ, я сам справлюсь. С болью в почке Юрий Владимирович справлялся, по меньшей мере, десять минут. Видно крепко его припекло. Мне даже стало его немного жалко. Не горюй, подумал я, скоро у тебя ничего болеть не будет.

– Надо будет проверить болтовню моего гостя, произнес вслух чиновник. – А вдруг там что и есть? Фантастика, конечно, но время сейчас такое. Фантастическое время. В космос летаем…

Отправиться в космос ему не удалось…

– Говорят, человек, совершивший убийство, должен придти к своей любовнице и сделать ей ребенка, для сохранения равновесия на земле. Мне следовало бы теперь сделать моей Верочке сразу двойню. Два убийства за день, ты прогрессируешь, пионер Борис Смирнов.

– Пойдем, что ли прогуляемся в лес Верочка. Последние денечки гуляем. Лес здесь не так хорош, как в Карелии, но что делать. Посидим на речке, покормим комаров Вера Михайловна.

И мы отправились в лес. Он хорош и такой, с зудящими над головой комарами, с познабливающим предосенним ветерком. Вблизи от дач лес крепко замусорили, но подальше росли сосны и еще не начавшие желтеть березки. Изредка попадались грибы, Вера нашла крупный подосиновик и приговорила его к жарке.

– Гляди Боря, лисичка! Вон, вон там мелькает.

И правда, зверек, подозрительно похожий на пионерку Федотову, выглядывал из-за деревьев.

Зачем она пришла? Случилось что?

– Мы, наверное, у неё отняли её любимый подосиновик. Лиса пошла за грибами, а мы ей помешали.

Лиса явственно фыркнула. Вера тоже рассмеялась.

– Ладно, пойдем домой. Не будем лисе мешать совершать свой вечерний променад. Боюсь, что это та самая лиса, что погром в курятнике у соседей устроили. Как бы ей сказать, чтобы не вздумала повторить. Там соседка капканов с полдюжины понаставила.

– Лиса, не вздумай! Крикнул я. – Надо будет еще вечером выглянуть, проверить, не куролесит ли Патрикеевна. А то опять без яичницы останемся.

– Да пошли домой, холодно уже…

Когда Вера заснула, я осторожно выбрался из дому. Лисичка сидела на клумбе перед входом и печально смотрела на дверь.

– Ну что случилось? Беда какая? Рассказывай.

– Никаких бед. Просто соскучилась. Соскучилась и пришла.

– Соскучилась и пришла?! Бежала тридцать, сорок километров, чтобы меня увидеть, грешного.