– Мне надо следить, чтобы никто не утоп, а ты отвлекаешь. Погляди, все на месте?

– Наши все. А чужие, один, два, три… Светки из шестого отряда нет, такой с крашеными ногтями.

– Так может она на берегу?

– Нет. Вместе со всеми в воду шла.

– Жди меня здесь!

Я подплыл к предполагаемому месту пребывания девочки. В мутной речной воде, еще и взбаламученной ногами наших ребят ничего не видно. Вот здесь в глубине что-то большое, хотя нет, это коряга. А вот тут? Вроде цветное. В чем же эта девка была одета. Трусы какого цвета?

Нырнув, я ухватил под водой что-то скользкое, но живое, человеческое. Вроде она.

В воде это скользкое вдруг ожило, схватило меня за шею, начало топить. В таких случаях надо утихомирить утопленника, а то и тебя на дно с собой утащит. Совсем убивать я не стал, но ударил больно. Пока я волок дуру девку к берегу, она орала, что я её ударил и хотел утопить. На берегу началось следствие. Главный свидетель, девочка Галя была отвергнута под предлогом, что она с Борькой гуляет и соврет, не дорого возьмет. Девчонки орали как галки на свалке.

Солидный мальчик Миша подтвердил, что Борька правда кого-то из воды тянул, но была ли это девочка или мальчик он не успел заметить. Другие ребята тоже ничего не успели заметить. Утопленница прекрасно себя чувствовала и уже начинала со мной кокетничать.

– Ну хватит, завершила спор Вера. – Ты очевидно все-таки тонула. Иначе, зачем тебя Смирнову из воды вытаскивать?

– Чтобы познакомиться, Вера Михайловна. Но он меня под водой за …. Хватал.

– Тьфу ты, прости господи. Ладно, все одеваемся, обсыхаем и двигаем в лагерь. Купание закончено.

На обратном пути все ныли, что могли бы еще, что Смирнов во всем виноват. И что пусть бы тонула, а мы бы еще покупались. Может и прав был начальник лагеря из знаменитой кинокомедии, главное что: дис цип ли на!

– Я так Верочка думаю, кому суждено утопнуть, тот утопнет. Для того люди и плавают. Естественный так сказать отбор.

– Ага, и меня в тюрьму. Спасибо тебе пионер Смирнов. Я с тобой вечером об этом отдельно побеседую.

Мы вернулись и ели с аппетитом. Жара не унималась, к вечеру было плюс двадцать восемь.

– Боренька, я линяю! Я из шкурки готова выскочить.Если любишь меня, купи мне мороженого.

До мороженого были десятки и десятки километров рельс и мостов, часов и часов пути. Галька получила мороженое через пять минут.

Спрятавшись в кустах, мы лизали брикет пломбира, вздыхая от удовольствия. Как мало в этом мире надо, нам детям, и тебе и мне. Сказал о пломбире популярный поэт Блок.

– Это что вы тут делаете?

Спросила “Красотка”.

– Да. Что они тут делают?

Подтвердили Таня и Маша. Мы думали, они целуются, а они тут!!!...

– Мороженое жрут!

Страшным голосом закончила “Красотка”.

– Делиться надо.

Мы влипли, следовало искать выход.

– Мороженое есть, но его запасы строго ограничены. Хватит не всем, но на вас как раз хватит. Приходите через часок на нашу поляну.

– А сейчас нельзя?

– Сейчас нельзя.

Продают ли вечером в городе Ленинграде мороженое? Или его уже раскупили по причине небывалой жары. Давши слово, держи, пионер Смирнов, хоть роди его, мороженое. Хотя, в ресторанах оно точно есть, мороженое.

Город плавился в своем свежеуложенном асфальте. Город провожал белые ночи и готовился к историческому событию. Международная конференция: “Вопросы изучения проблем марксизма ленинизма.” Посвященная девяностолетию со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Главный докладчик Михаил Андреевич Суслов.

Мороженое стало комом в горле. Эта крыса здесь, в городе на Неве. Может.... ?

Ребята ели шарики из кафе Север на Невском, ребята обсуждали Борьку Смирнова, то ли он американский шпион, то ли инопланетянин с Тау Кита. На Тау Кита мороженого не едят, возражал образованный Горчица. Там метановая жизнь и таукитяне питаются жидким метаном. Девочки, как водится, возражали.

Глава 41

Комбедовец, рабфаковец, боролся с “лесными братьями” в Литве, боролся с космополитами. Главный идеолог партии, догматик и консерватор, человек кристально честный, лучше б воровал. Где расстрел и ввод войск, там Михаил Андреевич. Учитель танцец Раздватрис смотрел обыкновенно вниз. И туда же заставлял смотреть страну. Жуткий тип.

Ты Андреич, хоть и сердечник, а живуч, как клоп. Помрешь в одно время с Леонидом Ильичем. А надо ль тебе жить, товарищ Суслов?