Не дождавшись ответа, капитан размахнулся опять. Вдругорядь рученька белая раззуделась... Я исправно пошатнулся и не без артистизма шлепнулся на утоптанную землю. Такие ребята всегда получают удовольствие, свалив допрашиваемого с ног. А доставлять им удовольствие необходимо: если невзначай огорчишь, примутся обрабатывать всерьез и делать больно по-настоящему.

– El Caciqueвышел на минутку, - зловеще сообщил капитан.
– И я намерен получить сведения прежде, чем он возвратится. Где оружие?!

Из ноздрей моих потекла кровь. Я даже не пытался шмыгнуть носом: при виде крови - чужой, разумеется - особи, подобные Луису Алеману, урчат и умиротворяются. В человеческих жилах обращается несколько кварт красной соленой жидкости. Ради собственного благополучия можно было пожертвовать несколькими каплями.

– Почем я знаю?
– огрызнулся я.
– Сам пытаюсь выяснить!

– Оружие, - прорычал капитан, - выгрузили в Байя-Сан-Кристобале и перевезли в глубь страны четырьмя грузовиками! Потом, как выражаетесь вы, янки, дуб у дуба рябину украл... Нет, дубина у дубины вора... А, черт с ним! У мятежников не оказалось требуемых денег, которые, по их словам, были приготовлены! Скоты попытались отнять контрабанду силой, но, когда заглянули в кузова, там ничего не оказалось. Ты предвидел предательство и приказал своему агенту, Хорхе Медине - видишь, нам все известно!
– припрятать груз, отправляясь на встречу.

– Медина?
– сказал я.
– Не знаю никакого Медины.

– Очень любопытно, - заметил капитан.
– Потому что его подружка видела, как вы договаривались о поставках. И... как это?
– щит и мечет?.. Нет, - рвет и мечет при мысли, что любимого послали на погибель!

Говорил капитан вполне сносно, только с поговорками у бедолаги явные нелады отмечались.

– Что, Медину прикончили?

– Не сооружайте себе кретина... То есть, хочу сказать, не стройте из себя дурака! Медину допросили, но грубо, неумело - скончался во время пыток. Только не пытайтесь уверить, будто не отдали ему распоряжений и не знаете, где спрятано оружие.

Алеман резко тряхнул головой.

– Не тратьте время попусту! Повстанцы вытянули из вашего человека единственное: то, что вам тоже известно, где спрятаны запасы оружия! Вот почему внимание обратили на вас. И попытались перепутать: сначала убив партнера вашего. Пирса, и его любовницу; потом укусив... нет, покусившись на жизнь его дочери, к которой и вы не были равнодушны, ибо в итоге женились на ней. И, наконец, поняв, что вы не поддаетесь и не скажете ничего, постарались получить вас живьем и допросить.

Пытаясь припугнуть меня, показать, сколь хорошо он осведомлен, Луис Алеман рассказывал полезные вещи, о коих я прежде не имел понятия. Вставал вопрос: если мистер Сомерсет послал меня в Мексику подохнуть под именем Горация Коди, не лучше ли будет выжить под именем Горация Коди? Я решил повременить и не раскрывать своего инкогнито. Да и бесполезно это было бы: капитан просто не поверил бы, что захватил не того субъекта. И не прекратил бы избиения, кем бы я ни назвался.

– А-а-а!
– сказал я.
– Теперь понимаю. Ребята размахивали мачете направо и налево; надо полагать, готовили мне ту же участь, что и Пирсу.

– Вот-вот. Но рассчитывали, что, в отличие от Пирса, ты заговоришь.

– Да знать не знаю, где оружие спрятано!
– объявил я совершенно искренне.
– И вообще, какое оружие? Будучи уважаемым дельцом, я никогда не связался бы с оружейной контрабандой. И не встречал никакого Медину, и понятия не имею...

И так далее, и тому подобное. Разумеется, ни дельцом, ни уважаемым человеком я не был, но все остальные речи звучали сущей правдой.

Невзирая на это. Алеман шагнул вперед и пнул меня в бок, покуда я корчился в подобострастном ужасе. К счастью, на капитане были мягкие ботинки для ходьбы по джунглям, а не армейские сапожищи.

Ребер моих Алеман поломать не сумел, однако синяков наставил.

– Вынуждаете прибегать к последним мерам!
– прошипел он.
– Через минутку упрямства поубавится... Введите женщину!

Я неуклюже подобрался к Глории, которую швырнули на земляной пол, и подмигнул "жене". Глория попыталась облизнуть запекшиеся губы, вяло улыбнулась, потом нахмурилась:

– Тебя колотили, дорогой?

– Помилуй, что значит немного крови, пролитой из носа? А ты цела?

– Дурацкий вопрос, - ответила Глория.
– Посмотри на все эти ссадины, царапины и синяки! Вдобавок, я попросту погибаю от жажды. Ни капельки не дали глотнуть, мерзавцы.

Она перевела дух и продолжила:

– Наблюдаю за дорогой, жду, когда ты окликнешь, вдруг, ни с того, ни с сего - объявляются! Размахивают винтовками, тычут дулами, лопочут на каком-то мумбо-юмбо! Приказали встать и идти. Милю за милей, по кустарникам, смахивавшим на проволочные заграждения! В этих окаянных туфлях, представляешь? Господи, помилуй, никогда в жизни больше не буду носить высоких каблуков... Попыталась их обломить, как ты советовал, но туфли сделаны из пластика - с ними даже Кинг-Конг намаялся бы! А мачете мне дать не захотели...