— Я тебе дам «щаз», а ну, марш домой! — приказала Ивановна, но с места не двинулась. — Кому говорю, тащи велик до подъезда!

— Гляди, как я могу! — прилетело в ответ.

Я с любопытством обернулся посмотреть на шоу.

— Ах, ты ж, паразит! Чего удумал! А ну слазь немедля! Вот я матери скажу, она тебя ремнем-то отучит глупости вытворять! — пригрозила бабушка, увидев, как внук повис на турнике, собираясь кувыркнуться солнышком. — Убьешься — домой не приходи! Штаны зашивать не буду, пусть мамка шьет!

Южные сумерки надежно скрывали мое лицо вместе с широкой улыбкой. Знакомая ситуация.

— Ба, гляди! — и пацан, не слушая, крутанулся вокруг перекладины, отпустив обе руки.

Я подорвался и рванулся к парнишке. Юный спортсмен решил сделать тройной кувырок, при этом решил, что держаться за стальной стержень необязательно. Достаточно помогать себе руками при очередном перевороте.

Уже после первого кувырка я сообразил: ребенок не настолько спортсмен, каким хочет показаться перед закадычным дружком, который дожидался своей очереди. И в конце показательного выступления с пацаном вполне вероятно приключится несчастный случай. Не успеет ухватиться обеими руками за снаряд, и сорвется.

Хорошо, если сгруппируется, а если нет, тогда упадет очень неудачно. Под турником земля, вытоптанная до состояния асфальта, возле одной из стоек зачем-то лежит приличных размеров камень. В лучшем случае, расшибет спину, в худшем что-нибудь себе сломает или стукнется головой как раз о каменюку и пробьет голову.

Ясное дело, подхватить парнишку, который почти сорвался с перекладины, я едва успевал. Но как минимум оказать первую помощь, проверить кости, смогу. В последний момент, не раздумывая, я сделал гигантский прыжок, подхватил пацана, все-таки сорвавшегося вниз, и мы вместе с ним упали на землю. Рюкзак смягчил наше падение, но все-таки планета ощутимо стукнула меня по спине.

Поставив перепуганного пацаненка на землю, уточнил:

— Жив?

— Ага, — кивнул мальчишка, пряча дрожащие руки в карманы и принимая независимый вид. От пятиэтажки раздался вопль бабушки.

— Ну, погоди у меня, я все матери расскажу, — грозилась Ивановна. — А ну быстро домой!

Парень насупился, зыркнул в сторону подъезда и тяжко вздохнул.

— Ну, Вован, ты даешь! — восхитился напарник, который не успел показать своей бабушке такой же трюк: турник во дворе был один, приходилось развлекаться по очереди. Из-за этого мальчишка явно сильно расстроился. — Влетит?

— Влетит!

— Пойдем, провожу, — предложил я.

— Я сам, — отказался пацан, но я не отставал.

— Да ладно, меньше ругать будет. При посторонних постесняется.

— Плохо ты мою бабушку знаешь, — по-взрослому вздохнул Вовка, но сдался. — Ладно, пойдем.

— Ах, ты, черт рогатый! Ну, в кого ты такой уродился? В отца своего, окаянного! Марш домой, кому сказала! — причитала бабушка, оглядывая внука. — А ну как разбился бы насмерть? Что мне матери твоей говорить тогда? У-у-у! Несчастье ты мое! — любимая бабушка отвесила Вовке несильный подзатыльник и тут же притянула его к себе и поцеловала в макушку. — Иди уже, заноси велик, и домой. И никакого телевизора перед сном!

Вовка стоял, сопел в две дырочки, безропотно выслушивая заслуженные нравоучения. Но едва бабушка отпустила на свободу, рванул так, что пятки засверкали.

— Вова! Не беги так быстро! Упадешь! — крикнула вслед старушка и, наконец, обратила на меня внимание. — Спасибо, молодой человек. Спасли это недоразумение, — сдержанно поблагодарила.

Её товарки, минуту назад молча наблюдающие воспитательный процесс, вмиг преобразились и засверкали глазами. Такой повод сам пришел к ним в руки!

— А ты что в нашем дворе делаешь? Ждешь кого? — тут же встряла бабушка второго спортсмена, Захаровна, едва представилась возможность.

— Добрый вечер, уважаемые, — поздоровался я. — Да вот, гуляю по местам детства, вспоминаю.

Ну, а что, я даже не соврал, все честь по чести, бегали мы сюда в детстве с пацанами.

— А ты что же, из нашего лома? — поджав губы, спросила третья старушка.

— Нет, я на Полевой жил с родителями, — махнул в сторону ближайшей улицы, на которой мы действительно когда-то жили, снимая жилье. — А сюда мы с бабушкой зимой приходили, на горку кататься.

— На горку к нам весь военный городок собирается, — недовольно поджала губы четвертая бабулька. — Снесли бы ее что ли, один шум от нее и вред! То руку сломают, то голову разобьют!

— Да ладно тебе, Варвара Ильинична! Где ж детям зимой играть? А тут хоть под присмотром! — заступилась за детвору и гору Егоровна.

— Петька! А ну живо домой! Кому сказала! — крикнула противница зимнего веселья. — А ты заступайся, заступайся, Алевтина Егоровна. Доживешь до моих лет, поймешь, каково это — ни дня тишины! Тебе-то хорошо, у вас окна на другую сторону выходят! А у меня с утра до ночи вопли под окнами стоят! И внука на меня скинули, занимайся, мама! А я свое отзанималась! Отдохнуть хочу!