была озадачена тем, что он вспомнил об этом, в то время как он был поражен, что я

никогда не пробовала нью-йоркскую «джамбо-слайс»13 пиццу.

Два куска-гиганта спустя я потащила его в мужской стрип-клуб, еще одно убогое

заведение с сомнительной гигиеной. Нас выгнали после того, как Аксель затеял драку

со стриптизером за то, что тот подошел слишком близко. Я сказала ему, что он

13Огромная пицца в нью-йоркском стиле, которую продают гигантскими ломтиками, диаметром до 90см.

ненормальный. Он сказал мне, что я отродье. Я ударила его по голове, и он снова

взвалил меня себе на плечи.

Я провела с этим мужчиной всего несколько часов, но из-за ночной суматохи мне

казалось, что прошли дни. Аксель присоединился к распутству, вычеркивая пункты из

моего списка, и у меня возникло отчетливое ощущение, что ему это нравится не

меньше. После уговоров он рассказал о своем перечне желаний. Список Акселя

преследовал скорее злые цели, чем стремление к острым ощущениям, как у меня, ведь

он был язычником, в конце концов. Разыграть по телефону старого соседа по комнате в

колледже. Убедить кого-то в том, что он из будущего, чтобы заставить делать ужасные

вещи. Говорить на выдуманном языке на публике. Запрыгнуть в такси и крикнуть:

«Следуйте за той машиной». И всё в таком духе.

В отличие от мужчин из моего прошлого, Аксель был непреклонен в том, чтобы

спонсировать маршрут в течение всей ночи, и не позволил мне оплатить ни один счет.

Он также не испугался, услышав, что моя семья отвергнет его еще до встречи с ним.

Это вызвало во мне чуждые эмоции. Я с сожалением признала, что ночь не была бы

успешной (или безопасной), если бы он не увязался за мной, хотя временами он был

проклятием моего существования из-за своей ревности. Было очевидно, что у Акселя

какая-то форма антисоциальной личности, и, как и многие с этим недугом, он начал

рассматривать меня как свою собственность и заявлять на меня права.

Это было бы тревожно, если бы у нас было будущее. Его не было. С каждым пунктом, который мы вычеркивали, я становилась на шаг ближе к обещанию, данному Dadi, Джордан и всем остальным в моей жизни. Каждый восхитительный опыт сегодняшней

ночи был омрачен надвигающейся паникой от того, что должно было произойти после.

Это было странно. Мы едва знали друг друга, а Аксель был безэмоциональным, неприкасаемым мужчиной. Но мысль о том, что между нами с Акселем всё закончится, как только этот список будет завершен, оставляла внутри меня непостижимую пустоту.

Вместо того чтобы зацикливаться на неизбежном, я сосредоточилась на ночи. Аксель

не знал, что Милан - мой брат, и мимоходом упомянул, что жених с сегодняшней

свадьбы организовал фейерверк в конце вечеринки. Меня не удивил этот пафосный

жест, и я спросила Акселя, можем ли мы вернуться в Шато в Хэмстеде. Хотя я не

планировала идти в дом до тех пор, пока жених и невеста не уйдут спать, я любила

фейерверки и не видела проблемы в том, чтобы любоваться ими издалека.

К счастью, у нас была уютная обстановка. Персонал заведения развел костер на

частном пляже, чтобы гости могли им насладиться, хотя никто не решился пойти сюда, так как для этого требовалась небольшая прогулка. Предполагалось, что костер

потушат после фейерверка. Однако, когда я с энтузиазмом потащила Акселя на пляж, он написал владельцам сообщение, с предложением самому разобраться с костром, чтобы я могла подольше погреться у огня.

У Акселя было свое очарование, верно?

Он появился из главного здания с двумя бутылками пива в одной руке и ноутбуком в

другой. На его плечи были накинуты два одеяла, а под мышкой аккуратно зажата

портативная клавиатура. Он грациозно маневрировал предметами и раскладывал их

один за другим. Если бы на его месте была я, то уже упала бы лицом вниз.

— Спасибо, - сказала ему, когда он передал мне пиво и сел рядом со мной. Я

завернулась в одно из одеял, с любопытством уставившись на клавиатуру, которую он