камерой заговорил с противоположной стороны ограждения.

Пия резко зашагала, накинув на волосы золотой шарф от Hermes и решительно

сдвинув солнцезащитные очки на переносицу. Любопытство по поводу моего

присутствия подавило её желание скрыться от всеобщего внимания. Это только

разожгло интерес папарацци к ее личности, и камеры защелкали.

Хотя известность была необходима для моего успеха, это утомляло. Я вежливо

помахал рукой, как обычный нормальный человек. Самообладание, которое

требовалось, чтобы не вырвать камеры из рук и не разбить их, я оттачивал годами.

Отсутствие контроля над импульсами было неприемлемо; именно из-за этого люди

моего типа часто попадали в колонию. Тюрьмы кишели антисоциальными личностями.

В отличие от этих идиотов, я бы никогда не позволил такой мелочи, как рефлекс, лишить меня целей. Существовали куда более приятные способы утолить жажду

крови.

Например, Пия Амбани.

Мойсдерживающийфактор поспешил прочь, открыв дверь в здание. Я просунул ногу

в щель, прежде чем она успела захлопнуть её. И последовал за ней внутрь, пока она

ворчала. Надоедливые подростки и их не менее жалкие родители суетились вокруг нас.

Опекуны расселяли избалованных детей по их комнатам перед торжественным

прощанием, пока сопляки ныли, выпрашивая карманные деньги.

При моем появлении было несколько осторожных взглядов. В остальном никто не

фотографировал, не приставал и не подходил ко мне. Ноттская академия являлась

родиной старых денег и была буквально пропитана ими. Преследование

знаменитостей не было частью культуры. Не говоря уже о том, что здесь было много

отпрысков звезд Бродвея, и, если я правильно слышал, двое детей-актеров были

зачислены в школу на этот год. Учителя, ученики и родители - все привыкли к

известным личностям.

Пия уверенно шагала по коридору, на ходу снимая шарф и засовывая его в сумку. Я

неторопливо последовал за ней и ухмыльнулся, когда понял, что она ускорила шаг, чтобы оторваться от меня. Это было бессмысленно. Директор школы ранее провел для

меня экскурсию, и я знал, куда она направляется. Этот коридор вел в кафетерий.

— Ты не ответила на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?
– спросил я.

Пия пыталась игнорировать меня, задрав подбородок. Когда она поняла, что не

сможет избавиться от меня, прошипела ледяным тоном:

— Пожалуйста, оставьте меня в покое, мистер Трималхио.

— Дай угадаю. Ты здесь, чтобы увидеть свою дочь, - заявил я как ни в чем не бывало.

Пия застыла на месте, мышцы напряглись. Она развернулась и сняла темные очки, карие глаза пылали. Очевидно, я задел за живое.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть дочь?

Она ткнула пальцем мне в грудь.

Мои зрачки проследили за тем, как ее ноготь вонзился в мою плоть. Что такого было в

этой женщине, что вызывало столь примитивный эффект?

Не становись твердым.

Не становись, блядь, твердым в старшей школе.

— Единственные взрослые здесь – родители, учителя и те, кто недавно купили эту

школу.
– Я ткнул большим пальцем себе в грудь. — Учитывая, что ты не похожа на

учителя, твое присутствие здесь было бы странным, если только у тебя нет ребенка, посещающего эту школу, - подытожил.

Она открыла рот, чтобы спросить, почему я решил, что она не учитель. Я прервал ее, многозначительно кивая на даму с пучком на макушке и в кардигане на пуговицах.

Женщина вычеркнула что-то из списка, прикрепленного к ее планшету, что явно

выдавало ее роль. Пия закатила глаза, как бы говоря: поняла.

— Но ты предположил, что у меня именно дочь? Как ты узнал?

— У меня есть свои способы.

— Что за черт?
– Пия пришла в ярость от моей скрытности. — Ты и за моей дочерью

следишь? Говорю тебе прямо сейчас: не смей приближаться к моему ребенку. Никогда.

Ты понял меня...

— Джордан рассказала мне о твоей дочери, - сообщил я, когда она её голос

повысился. Это вывело Пию из истерики.

Ее глаза расширились, как будто наши взаимные связи не приходили ей в голову, и

она, похоже, приняла ответ. Пия неловко поправила консервативную юбку длиной до