Хотя эту главу следовало бы поместить после той, что описывает вступление на престол Менгу-каана, тем не менее, поскольку общий порядок этой истории позволяет вставить ее в это место, будет уместно соблюсти такую последовательность.

Когда Империя Вселенной перешла к Императору Мира Менгу-каану, начались распри из-за предательства, которое замышляли некие люди [163] . Эти люди отправили к идикуту [164] некоего Бала-битикчи [165] , уйгура и идолопоклонника, а также одного из министров государства («свой всегда своего ищет»). Бала-битикчи начал искушать идикута многими обещаниями и бессчетными посулами; среди прочего он предложил уйгурам перебить всех мусульман Бешбалыка и его окрестностей, захватить их имущество и забрать в плен их детей; и обещал снарядить пятидесятитысячную армию, чтобы в случае необходимости прийти на помощь. В числе уйгурской знати, посвященной /35/ в заговор, были Бильге-кути [166] , Балмыш-бука [167] , Сакун [168] и Идкеш [169] . Было решено, что они высочат из засады во дворе мечети в пятницу, когда верующие будут заняты молитвой, и набросят черное покрывало на лицо их жизни и нанесут поражение армии ислама.

Для того чтобы осуществить этот план и достичь этой цели, идикут, под предлогом того, что он собирается направиться к Гаймиш, Ходже и Наку [170] , разбил свой лагерь на равнине; и войска уйгуров были собраны. А один из рабов Бильге-кути по имени Текмиш [171] как-то ночью подслушивал и узнал об их планах и замыслах. Он до поры скрывал услышанное, а через неделю, во время ссоры на рынке с одним мусульманином, воскликнул: «Делайте теперь что хотите, потому что жить вам осталось три дня». А в это время в Бешбалыке находился эмир Саиф ад-Дин, доверенный министр двора, человек очень высокого положения и звания; и мусульмане донесли ему об этих словах. Он послал за Текмишем и спросил его о загадочных словах, которые он произнес в пылу ссоры. Текмиш, со своей стороны, рассказал все, как было о плане и замысле мятежников. А в течение этих двух дней стало известно о вступлении на престол Императора Мира; и стало очевидно, что положение заговорщиков изменилось. Идикут, вынуждаемый обстоятельствами, отказался от этого намерения и отправился ко двору. Саиф ад-Дин послал гонца, чтобы вернуть его; и когда он и его сторонники воротились и явились к Саиф ад-Дину, перед ними предстал Текмиш, который не отказался ни от одного своего слова и назвал точное время и место встречи и имена тех, кто в ней участвовал. Их охватил страх и ужас /36/, и они потеряли разум. Так как им ничего более не оставалось, они все отрицали и говорили, что им ничего не известно. После громких возмущений и долгих споров идикут и его приспешники письменно заявили о своей невиновности, то же сделал и Текмиш относительно своих слов. Других же занимавших видное положение уйгуров заставили подписать бумагу о том, что если вдруг выяснится и откроется, что они что-либо знали о заговоре и скрыли это, то они тоже будут считаться преступниками и лишатся жизни и имущества. И тогда Текмиш поднялся и сказал: «Похоже, это дело нельзя решить в Бешбалыке. Давайте-ка поедем ко двору Императора Мира, чтобы это как следует рассудили и расследовали в великом яргу [172] ».

Текмиш тогда был отправлен вперед с посыльным доложить об этом деле двору. Ему было приказано остановиться и подождать идикута и его приспешников. Он простоял некоторое время, но идикут не появился. Текмиш тогда доставил Бала-бетикчи к яргу. Когда тот стал отрицать свою вину, его, согласно их обычаю, раздели донага и били палками до тех пор, пока он не рассказал правду о своем заговоре против Императора Мира Менгу-каана, слово в слово, как об этом сообщил Текмиш. Тогда его перестали бить, но не отпустили; а Текмиш был отправлен назад с нарочным Менгу-боладом [173] , чтобы доставить идикута. Когда последний услышал о приближении посыльного, он, не дожидаясь их прибытия, направился ко двору по другой дороге. Побыв некоторое время господином в Бешбалыке, где /37/ уйгуры (которые опасались за свою жизнь) осыпали его подношениями и оказывали ему всевозможные услуги, он также отправился вслед за идикутом.

Тогда Менгесер-нойон [174] устроил дознание. Так как идикут отверг все обвинения, решено было прибегнуть к пыткам и допросу. Ему так сильно вывернули руки, что он, обессиленный, упал лицом вниз. После этого стали давить ему на лоб деревянным прессом. Тюремщик ослабил давление и в наказание за этот проступок получил семнадцать сильных ударов по ягодицам (mouze?-i-izar). Идикут продолжал упорствовать и не признавался. Тогда к нему доставили Болмиш-бука [175] , который сказал: «Ничто не поможет тебе, кроме правды». Но, упорствуя в своей прежней ошибке, он не признавался в то, что было сказано между ними. Тогда к нему привели Бала-битикчи. В присутствии идикута он передал все, что было сказано, от начала до конца. Идикут с изумлением спросил: «Это ты, Бала?» [176] . И так как того звали Бала, он ответил: «Да». Тогда идикут тоже сознался, после чего его путы были ослаблены и его увезли в другое место. Бильге-кути также после всяческих допросов сказал правду и признал свою вину. Оставшиеся двое или трое были допрошены по отдельности и, познав горький вкус грубых татарских розог, исторгли из своего сердца все, что скрывали, и рассказали обо всем. После этого их собрали всех вместе и, не надевая на них пут и цепей, расспросили о том, как они создали свой тайный союз и заключили колдовской договор. «Они скажут: "Разве это не по праву?" Они скажут: "Да, клянемся нашим Господом!" Он скажет: "Вкусите же наказание за то, что вы не веровали!"» [177] .

Когда призвание было получено от каждого из них /38/ и представлено на строгий суд Властелина Лица Земли, тот приказал отправить идикута и его сообщников с посыльными обратно в Бешбалык. И в одну из пятниц, в день, когда они намеревались напасть на истинно верующих, на равнину были выведены жители города, единобожники и многобожники, и приказ могущественного Императора Мира был приведен в исполнение. Угунч [178] , брат идикута, собственноручно отрубил ему голову, а двое его сообщников — Бильге-кути и Идкеч — были распилены пополам. И так эта страна смыла пятно вероломства низких язычников и их нечестивой веры. «И усечен был последний из тех людей, которые были неправедны. И хвала Аллаху, Господу миров!» [179] . Истинно верующие были возвышены, а идолопоклонники попраны милостью Всевышнего.

А Бала-битикчи был офицером у Гаймиш. Во время суда над заговорщиками и наказания их за злонамеренность, еще до разглашения их секретного умысла, он был заключен под стражу и уже простился с жизнью. И его вывели на равнину вместе с некоторыми другими и раздели донага, готовя к казни. Но так как Беки [181] была больна и ее состояние ухудшалось, ради продления лет ее жизни все, кто был приговорен к казни в тот день, были помилованы. И так он избежал меча.

И в этом случае тоже, так как о милости было объявлено заранее, его кровь не пролилась; но его жен и детей, его слуг и скот, все его одушевленное и неодушевленное имущество забрали и отдали другим. У монголов существует обычай, согласно которому преступника, приговоренного к смерти, /39/ но получившего помилование, отправляют на войну, рассуждая, что если суждено ему быть убитым, то пусть будет убит в сражении. Или еще его направляют с посольством к другому народу, если неизвестно, вернется ли он назад; или посылают его в жаркие страны с нездоровым климатом. И по причине жаркого климата Египта и Сирии Бала-битикчи был направлен с посольством в те края.

Так как Сакун не был глубоко вовлечен в заговор и имел связи с двором Бату, он получил лишь сто десять сильных ударов по ягодицам.

А что до Текмиша, благодаря которому стало известно о заговоре, то ему были оказаны знаки милости и благосклонности; и Всевышний вознаградил его благородством веры ислама.

После того как пыль, поднятая этими подстрекательствами, улеглась, Угунч собрался и отправился ко двору. Он получил должность своего брата и титул идикута.