Прибыв в Хорезм, Атзиз ступил на путь неповиновения и мятежа, и день ото дня вражда с обеих сторон усиливалась и в конце концов достигла такого предела, что в месяц мухаррам 553 года (сентябрь-октябрь 1138) султан Санджар направился в Хорезм, чтобы сразиться с ним. Хорезмшах собрал армию, чтобы противостоять войску султана и даже выстроил ее в боевом порядке; но потом, не сделав ни единой попытки вступить в бой, сознавая, что его войско было не слишком-то надежно, он бежал в безопасное место. Его сын Атлигх был взят в плен и приведен к султану, который приказал немедленно разрубить его тело на две части. После этого Санджар пожаловал королевство Хорезм своему племяннику Сулейману ибн Мухаммеду и вернулся в Хорасан; а вслед за этим Атзиз вновь вступил в Хорезм, и султан Сулейман бежал от него и вернулся к Санджару. И Атзиз продолжал следовать путем неповиновения и мятежа до 536 (1141/1142) года, когда султан Санджар потерпел поражение в сражении с китаями [787] у ворот Самарканда и бежал в Балх (эта история хорошо известна). Тогда Атзиз воспользовался представившейся возможностью и выступил против Мерва, разграбив город и истребив множество его жителей. Затем он вернулся в Хорезм.

Здесь мы приводим письмо из переписки, имевшей место между хакимом Хасаном Каттаном /6/ и Рашид ад-Дином Ватватом в отношении книг которые пропали из библиотеки первого во время разграбления Мерва и в присвоении которых он подозревал Ватвата:

«Слуха моего достигли слова прибывающих в Хорезм и рассказы направляющихся сюда, что Ваша Честь (да хранит Вас Всевышний!) во время, свободное от занятий своими личными делами или бесед с учениками, продолжает во время своих собраний поносить меня и всячески бранить и порочить. И обвиняет меня в присвоении его библиотеки и в этом доходит до того, что срывает завесы и покровы благородства. Подобает ли добродетели и человеколюбию, согласуется ли это с понятиями о великодушии и мужественности — измышлять о собрате мусульманине такую причиняющую беспокойство ложь и такие тягостные наветы? Клянусь Господом, когда трубы протрубят в Судный День и когда сгнившие кости будут извлечены из могил, чтобы облачиться в одеяние Следующей Жизни; когда слуги Господни соберутся вместе и займут свои места на равнинах и когда страницы с записями людских дел будут разбросаны над их головами; когда душа каждого человека будет призвана к ответу за его поступки — и грешника, которого поволокут лицом вниз в геенну огненную, и праведника, которого внесут в Рай на плечах ангелов, — даже и тогда, в этом страшном месте, никто не схватит меня за полу, требуя ответа зато, что я украл, за богатство, которое я похитил, или за кровь, которую я пролил, за покров, который я сорвал, или за человека, которого я убил, или за справедливость, которую я нарушил. Ибо знайте, что Бог законным путем передал в мои руки /7/ тысячи прекрасных томов и благородных трактатов, и я все их завещал библиотекам, основанными в странах ислама, чтобы мусульмане могли получить от них пользу. И как может тот, кто имеет такие убеждения, замыслить в своем сердце украсть книги у ученого имама, который за всю свою жизнь собрал несколько жалких листков, которые, если продать их вместе с их кожаными переплетами, стоят столь мало, что этого не хватит даже на то, чтобы оплатить обед скупца? Воистину, пусть Ваша Честь побоится Бога, пусть — да хранит Вас Всевышний! — не берет на себя вину, измышляя ложь о таких, как я, пусть не совершает греха, который пристанет к его одежде в День Страшного Суда. Побойтесь Всевышнего, кроме которого нет другого бога, и подумайте о том дне, когда правдивый человек будет вознагражден за свою правду, а лжец — за свою ложь. Прощайте!»

Из-за такого ослабления положения султана непомерное тщеславие наполнило душу Атзиза. У Рашида Ватвата есть касыда на эту тему, вот ее начальная строка:

У него есть и другие подобные касыды.

Султан Санджар, желая отомстить за этот позорный поступок, в 538 (1143/1144) году отправился в Хорезм, чтобы сразиться с ним; и, остановившись у ворот города, он установил свои баллисты и развернул знамя войны. Но когда уже был близок тот момент, когда Хорезм был бы покорен, а благополучие Атзиза сменилось бы бедствием, он послал дары и подарки эмирам Двора и стал просить у султана прощения /8/ и искать его милости. Султан смягчился и свернул на тропу мира и примирения, а Атзиз вновь, по своему обыкновению, поднял непокорную голову. Тогда султан направил к нему с посольством Адиб Сабира, и Адиб некоторое время оставался с Хорезме. Тем временем Атзиз подкупил двух негодяев из Хорезма, из секты еретиков [788] , купив их души и заплатив обещанное, и послал их тайно убить султана. Адиб Сабир узнал об этом и составил описание этих двоих и отправил его в Мерв. Когда письмо достигло Санджара, он приказал разыскать этих людей; и их обнаружили на постоялом дворе и отправили в ад. Когда Атзиз узнал об этом, он сбросил Адиба Сабира в реку Окс.

В месяц джумада II 542 (октябрь-ноябрь 1147) года султан вновь напал на Хорезм; и сначала он два месяца осаждал небольшой городок Хазар-Асф [789] , который был разрушен в наши дни, после [вторжения] армии монголов. Анвари, который сопровождал Санджара в этой кампании, написал на стреле, которую он отправил в Хазар-Асф, такое четверостишье:

Ватват, который находился в Хазар-Асфе, на посланной в ответ стреле написал следующее:

/9/ После многих трудов и больших волнений султан наконец взял Хазар-Асф. И из-за упомянутых ранее стихов и из-за приведенных выше строк, а также из-за других подобных сочинений он очень разгневался на Ватвата и поклялся, что когда того поймают, то разрежут его на куски. И он прилагал множество усилий к тому, чтобы его отыскать, издавая указ за указом. Тем временем Ватват [лежал, укрывшись,] всю ночь на крыше и весь день у русла реки [791] . Затем, поняв, что побег ничем ему не поможет, он тайно вступил в переговоры с королевскими министрами, но никто из них, видя гнев султана, не пожелал ходатайствовать за него. По причине общности занятий он тогда нашел покровителя в лице дяди прадеда автора этих строк, Мунтаджаба ад-Дина Бади аль-Катыба (да прольет, Всевышний на его могилу дождь из облаков своей святости/) Мунтаджаб ад-Дин, поскольку он соединял обязанности секретаря с должностью придворного, часто проводил с султаном время утренней молитвы, перед тем как собирались вельможи — члены дивана, и после совершения молитвы он порой давал ему советы или рассказывал что-то веселое, сообразное случаю, когда с серьезными делами было покончено; и султан имел обыкновение спрашивать его мнение о секретах государства. Говоря коротко, разговор мало-помалу подошел к Рашиду Ватвату, и Мунтаджаб ад-Дин поднялся и сказал: «У меня есть просьба к Его Величеству, если он обещает ее исполнить». Султан пообещал это сделать, и Мунтаджаб ад-Дин продолжил: «Ватват — всего лишь слабая маленькая птичка [792] ; /10/ и он не вынесет, если его разделят на семь частей. Пусть Ваше Величество велит разделить его на две части». Тогда султан рассмеялся и сохранил жизнь Ватвату.

Когда султан достиг ворот Хорезма, отшельник по имени Захиди-Аху-Пуш [793] , пищей и одеждой которому служили мясо и шкура оленя, предстал перед Санджаром и, прочитав проповедь, стал ходатайствовать за жителей города. Атзиз также прислал посыльных с подарками и просьбами о прощении. Султан, который был воплощением милосердия и всепрощения, в третий раз простил ему его вину, и было решено, что Атзиб придет на берег реки Окс и выразит ему почтение. В понедельник, 12-го числа месяца мухаррама 543 года [2 июня 1148] Атзиб явился и выразил почтение, сидя верхом; а затем, не успел султан повернуться, ускакал прочь. Хотя Санджар разгневался из-за такой непочтительности, однако, поскольку он уже простил его, постарался не подать виду и ничего не сказал. И на него сразу же сошла благодать, ибо сказано: «...сдерживающих гнев, прощающих людям. Поистине, Аллах любит делающих добро!» [794] .

И когда султан достиг Хорасана, он послал гонцов и удостоил Атзира дарами и милостями. Атзиз, в свою очередь, принял гонцов со всевозможными почестями и отправил их назад с подарками и подношениями. После этого Атзиз несколько раз ходил в походы против неверных [795] и одерживал над ними победу. В то время правителем Дженда был Камал ад-Дин [796] , сын Арслан-хана Махмуда, и между ними была большая дружба. Когда Атзиз покорил большую часть тех земель, он в месяце мухарраме 547 года [апрель-май 1152] отправился в Сугнак и другие земли [за ним], намереваясь проследовать туда вместе с Камал ад-Дином. Когда он достиг окрестностей Дженда, Камал ад-Дин испугался и бежал со своим войском в /11/ Рудбар [797] . Когда Атзиз узнал о его панике и бегстве, он послал к нему несколько вельмож и военачальников, чтобы успокоить его заверениями и приставить к нему охрану. Камал ад-Дин пришел к нему, и он приказал заковать его в цепи, в которых тот и оставался до самой своей смерти.

Камал ад-Дина и Рашида Ватвата связывало чувство дружбы и привязанности, и Атзизу дали понять, что Ватват знал об отношении Камал ад-Дина. По этой причине он на некоторое время удалил его от себя. У Ватвата есть посвященные этом касыды и кита. Вот несколько строк из такой кита: