— Ты здесь работаешь? — выпаливаю я.

— Эм. Да. — Эш обводит всех нас взглядом, прежде чем подойти к моему татуировщику и жестом попросить его освободить свое место, где он стирает небольшое количество крови с моей руки. — Дальше я сама.

Он пожимает плечами и направляется в заднюю комнату.

Эш удивительно нежно проводит пальцем по новой татуировке на моей руке.

— Вообще-то, я рада, что ты здесь, — говорит она. — Я хотела сказать тебе… Мне жаль.

Извинения причиняют ей физическую боль. Часть меня хочет заснять это на видео. Возможно, это единственный раз, когда Эш за что-либо извинилась. Хотя я отчасти восхищаюсь этим в ней.

— Мне не следовало публиковать эти видео. Я никогда не думала… что он попытается причинить тебе боль из-за этого.

— Ты думала, что он порвет со мной, верно? Вот почему ты их опубликовала. Ты хотела, чтобы он порвал со мной и встречался с тобой.

Раньше я бы хотела знать, как долго она изменяла с Джорданом. Сколько раз. Но сейчас я не могу заставить себя беспокоиться.

— Ха. Нет. Мне нравилось тайком встречаться с ним. Вот что делало это забавным. И я не думала, что я тебе что-то должна. — Затем она добавляет, поднимая глаза, чтобы встретиться с моими: — Извини.

— Он назвал тебя «какой-то случайной девушкой». После того, как ты выложила те видео, — говорю я. Ее губа поджимается, как будто она думает, что я пытаюсь ее оскорбить. — Ты заслуживаешь лучшего, чем парень, который так говорит о тебе. Который хранит тебя в секрете.

— Да, мы все не заслуживаем. — Она качает головой. — Я идиотка. Это я могла оказаться в той больнице. — Ее глаза расширяются, когда она осознает, что сказала. — Черт. Извини. У меня это плохо получается.

— Все в порядке. Прости, что бросила тебя.

Между нами повисает тишина, пока Эш не переводит взгляд с моей руки на руку Софи.

— Итак, бабочки?

Мы с Софи улыбаемся и касаемся друг друга руками, чтобы сравнить наши татуировки. Изящные бабочки с черно-белым контуром на одном крыле и синим оттенком на другом. Символ нашего преображения.

Из девочек, которыми мы были в девочек, которыми мы стали.

Он пытался сломить нас, но только сделал сильнее.

Когда мы выходим из тату-салона, Натали и Лив бегут к машине Натали на стоянке.

Софи тянет меня за руку, чтобы я отстала.

— Полиция наконец-то перестала звонить. — Она понизила голос. — Я думаю, они бросают это.

— Наши истории подтверждают друг друга. У них нет причин продолжать допрашивать нас, — говорю я ей. Она кивает, но не выглядит полностью убежденной. — Как ты думаешь, они когда-нибудь узнают, что произошло на самом деле?

Софи смотрит на меня, изумрудные глаза сияют яростью.

— Джордан получил то, что заслужил.

Да. Он так и сделал.

— Я не скажу, — говорит она. — А ты?

Я качаю головой.

— Никогда.

Мы снова замолкаем. Все еще находим свой ритм в этой новой дружбе.

— Эй! — Натали кричит нам оттуда, где они с Лив сидят на капоте ее машины. — Ребята, не хотите ли купить мороженого?

— Черт возьми, да! — Я кричу.

Софи улыбается.

— Я люблю наших друзей.

Наши друзья. Это простое слово, которое Софи произнесла, не задумываясь, но за которое цепляется мой разум.

Я не одинока. Мы с Софи в этом вместе.

— Ты действительно храбрая, — говорю я ей. — Из-за всего, что ты делала. Он понятия не имел, с кем имеет дело.

— Я не храбрая. Я убежала. Храбрость — это делать то, что сделала ты, — давать отпор.

— Ты выбралась из опасной ситуации самостоятельно. Это всегда смело.

Мы слушаем, как Натали и Лив хихикают, запрокинув головы, пока сами наслаждаемся летним вечерним воздухом, который наконец-то переходит в осень.

— Прости, — говорю я Софи.

— За что?

— Что мне было все равно, жива ты или мертва, — говорю я. Она никак не реагирует на мою честность. Ее брови даже не приподнимаются. — Я сказала тебе уйти. Я хотела, чтобы ты убежала.

— Я ушла не из-за тебя. Я ушла из-за него.

Я качаю головой, потому что я не заслуживаю оправдания, даже если она хочет мне его дать.

— Я была счастлива, что ты ушла, потому что это означало, что я могла быть с Джорданом. Я могла бы стать новой Софи.

Она грустно улыбается.