— А кому? Борисыча нет, Рыжий в кафешке завис, никак не нажрется видать, морда ржавая. Саныч отца родного включил: «мальчики не балуйтесь». Пчелу не поймешь: мы вроде этого дуралея чуть ли не из задницы у нее достали, а то летел почти носом уткнувшись, представляешь? А она шипит на нас, словно не пчела, а кошка...

— Драная? — прищурившись переспросила Печенька.

— Да не, почему? — начал было красный, но синий перебил:

— Драная, драная, — добавил примирительно, — короче, девчонки, присоединяйтесь. А то скучно становится.

— А «грязный» это кто? — подал голос я.

Парни не отреагировали, будто помимо них и двух девушек в «Лягушатнике» никого не было.

— «Грязным» Витуса иногда называют, — пояснила Веточка, — заметил, какие у него крылья?

— Ну да, неудачное сочетание цветов, что ему, никто не скажет, как издалека смотрится?

— А толку? — вклинилась Печенька, — Какого создал перса в редакторе, тем и пользуешься. Всё. Он сначала хотел себе белоснежные крылья. Но белоснежные, только у «ангелов» из поддержки, простым игрокам нельзя. Ну, типа, когда нас в большой мир выпустят, чтоб с админами не путали. Серебряные Сапсан сразу занял, тоже облом. Вот он и решил микс сделать.

— Да и кто ему будет говорить? — пренебрежительно скривила рот Веточка, — его никто не любит.

— Что так?

— Потому что он слизняк и халявщик, — снизошел до ответа один из парней, — девчонки, вы летите?

— Погодите секунду, а что значит «Сапсан занял»? — удивился я, — ну, про крылья.

— Да ты что, не знаешь? — изумилась Веточка, — Крылья у всех должны быть разными!

— Погодите-ка, — я стал переводить взгляд с одной девушки на другую.

— Так, — притворно нахмурилась Печенька, — только не говори, что у нас крылья одинаковые!

Девчонки синхронно развернулись лицом друг к дугу и в пол оборота ко мне. Каждая расправила дальнее от подруги крыло. Получилось красиво.

А я разглядел, что несмотря на внешнюю схожесть — у обеих крылья светлые, в деталях они все же различались. У Печеньки крылья были ближе к бежевым и в частую серую крапинку. У Веточки окрас градиентом изменялся от корня крыла, где был ближе к цвету топленого молока, к почти белым маховым перьям.

— Ну? — притворно продолжала хмуриться Печенька.

— Сдаюсь, сдаюсь, — я поднял руки, — но у меня есть оправдание.

— И?

— Я не видел вас в полете.

Девчонки переглянулись, обменялись пожатием плеч.

— Живи, — шутливо погрозила мне Веточка, — ладно, заболтались мы с тобой. Давай, тренируйся. Вот станешь икаром, тогда вместе полетаем.

Ну да, ну да, напоминать мне о «личиночном» статусе было обязательным. Я натянул искусственную улыбку, помахал рукой.

Девушки легко взбежали на «пьедесталы» из валунов. Взмах крыльями, несильный толчок с обеих ног, и две «птицы» скрылись от меня за нагромождениями камней, в направлении Ласточкиного обрыва.

Почти одновременно с этим парни развернулись, параллельно разбежались. Три шага, прыжок, заработали крылья..., и я опять остался один в Лягушатнике.

Глава 12 Ученические будни

Собеседники улетели, тогда чего прохлаждаюсь? Они-то, между прочим, летают, а я пока нет. Я пока — личинка.

Скрипнув зубами, схватил камень и снова прыгал до полного изнеможения. На этот раз выносливости хватило на сто десять прыжков. Расту помаленьку!

Позволил себе рухнуть в траву у подножья. Мышцы ломит, сердце вот-вот выскочит из груди... Как же хорошо! Рассмеялся прямо в нависающую надо мной синеву — меня поймет только тот, кто так же, как я истязал себя в спортзалах, на стадионах, да на тех же турниках: усталость после тяжелой работы. Как-то давно, мне скинули картинку: в кадре вид обычной раздевалки, только сильно замутненный, как будто снимали сквозь запотевший объектив. Сбоку, из-за границы кадра — рука, опирающаяся о ближайший шкафчик, и становится понятно, что это — так сказать «вид от первого лица» владельца руки, а размыт кадр из-за того, что человек на грани перетрена. И снизу подпись: «Хорошо позанимался». Не знаю, как другим, а мне такая жизнь безумно нравится. Как сказал один мой хороший приятель: «зато чувствуешь, что живешь!»

Пока восстанавливался решал дилемму: повыше или потяжелее? А может и то, и другое? Когда оказался в состоянии встать на ноги, пошарил по округе, но все камни или здорово больше моего, или такие же. Ладно, тогда сейчас пару циклов махов, а там решу, что делать с прыжками.

И уже когда запрыгивал зайчиком на вершину, подумал: «Надо бы Веточку куда-нибудь пригласить». А что? Симпатичная девчонка, я сейчас ... свободен. Почему-то при мысли о собственной незанятости кольнуло. Толи обида, толи сожаление. Ну не ревность же!

Махи, по моим ощущениям получаются отличные: глубокие, амплитудные, энергичные. Увлекшись, уставился прямо перед собой, на сбегающий вниз склон. На секунду представил, что это я лечу, что земля внизу убегает под меня...

«А куда я-пешеход приглашу летающую девушку, если вокруг, для пеших прогулок только площадь, размером меньше футбольного поля, да вот эта вот лощинка, перед моими глазами?!»

Мысль возникла как бы из ниоткуда, я сердцах со всей силы хлопнул крыльями вниз ... и потерял опору под ногами, меня будто сдернуло с камня. Меньше мгновенья я с удивлением наблюдал, как земля, где-то там, внизу сдвигается назад... начинает приближаться. Дальше работали инстинкты: группировка, кувырок, встал на ноги.